— Так что вот, снялись с места и катим в Блэк-рок, — закончил Бертон, — и удивляемся, что пронюхали только вы и Салливан из «Бостон Таймс», — он кивнул в сторону третьего журналиста.
— Журналисты из Огайо и Кентукки только что уехали в Сандаски, — сообщил Дуглас, поглядывая в окно. В городе паровоз не мог развивать большую скорость, но все равно получалось намного быстрее, чем ехать на конке.
Блэк-рок когда-то был соперником Буффало и к 1825 году они были примерно одинаково развиты: около двух тысяч населения и там, и там, вместе горели, когда в войну 1812 года вторглись англичане, вместе отстраивались после пожара. Потом к Тонаванде вышел канал Эри, и надо было решать, что делать с Ниагарой. Река быстрая, порожистая, канальные боты по ней на озеро Эри не выйдут — надо продолжать канал дальше. В Блэк-роке уверяли, что канал надо вести до них — у них гавань удобнее, чем в Буффало. Довели канал до них, а там вдруг обнаружилось, что гавань в Буффало тоже вполне удобна, особенно если ее немного благоустроить и канал к ней подвести. А тут еще буря случилась в Блэк-роке, дома разрушила, люди начали переезжать в Буффало — и Буффало стал расти как на дрожжах, а Блэк-рок так и оставался деревенькой, пока его в 1857 году не присоединил к себе активно растущий сосед.
Fort Porter. Unknown artist; oil on canvas. Ca. 1850. На заднем плане город Буффало и озеро Эри. В 1866 году форт выглядел несколько иначе: здесь разместили вербовочный пункт и построили шесть казарм для новобранцев. В 1863 году в форту был пожар; точная причина осталась неустановленной, но поговаривали, что совершили поджог bounty-jumpers — мошенники, которые записывались в армию, получали вознаграждение за вербовку и сбегали
Дуглас не очень хорошо знал Буффало, поэтому ему казалось, что Блэк-рок находится далеко. Но вот поезд миновал Форт-Портер, и местные журналисты повысовывались из окон вагона, пытаясь разглядеть, где колонна.
— Вот оно! — наконец громко сказал Дуглас, тоже выглядывая. Он показал, куда смотреть.
За деревьями у реки виднелся наклоненный столб дыма.
— И что? — спросил Бертон. — Люди-то где?
— А вон люди, — показал Дуглас в просвет между деревьями, где какие-то люди выгружали из фургона ящики. Он оглянулся, но Бертон уже дернул за сигнальный шнур, прося машиниста притормозить.
— Вон они, люди, — с удовлетворением проговорил Салливан, показывая чуть правее, где в еще один просвет между деревьями втягивался небольшой отряд.
Дуглас вышел на площадку вагона, не дожидаясь, пока поезд заметно сбавит ход. Он смотрел с площадки: обзору мешали строения и деревья, но оживление там вдали у реки, необычное для такого раннего утреннего часа, ясно показывало, что вторжение начнется именно здесь.
Журналисты высыпались из останавливающегося вагона.
— Ну что? — крикнул машинист с высоты будки. Он тоже рассматривал то, что происходило у реки. — Началось?
Второй журналист из Буффало, имени которого Дуглас так и не вспомнил, торопливо что-то строчил в блокноте, потом отдал листок машинисту, махнул — возвращайся, мол, и побежал вдогонку за коллегами, которые уже быстро шли к реке.
Газетчики не успели еще дойти до паромной пристани, как к ним подъехал верховой.
— Кто такие? Почему без кокард и оружия?
— Репортеры, — за всех ответил Бертон. — Буффало экспресс, Буффало курьер, Бостон ньюс… и откуда вы, Маклауд, все время забываю…
— Вашингтон пост, — сказал Дуглас.
— Ну и зачем вы нам тут? — резонно спросил верховой.
— Как зачем? — удивился Бертон. — Освещать эпохальное событие! Народ Америки должен знать!..
— Ага, — понял с полуслова верховой. — Ты и ты, — он указал на Бертона и Дугласа, — можете поискать себе место на барже. Вы, — он ткнул пальцем в оставшихся, — подождете следующего рейса.
Бертон и Дуглас бегом помчались к ближней барже — обычной посудине с Эри-канала, битком набитой ирландцами.
— Ребята, пару местечек для нас найдется? — взмолился Бертон.
Дуглас вдавил его в пассажиров, заставляя тех немного потесниться, и сам прицепился — скорее на весу, чем внутри посудины. Паровой буксирчик, будто именно этого и ждал, потянул баржу от пристани. Как отошли от берега, и на палубе почему-то стало малость свободнее.