Юнец нерешительно пересек линию прутиков. Прибежали Шарик с Полканом, для порядка пару раз гавкнули и вернулись к своим делам — не негр зашел, не интересно ж!
На лай выглянул Джейк. Обозрел пришельца и осведомился:
— Ну?
— Возьмите меня на работу, сэр! — прокричал юнец.
— Нафиг ты нам сдался? — удивился Джейк.
Меня в то время дома не было, я был в городе у Джонса, а когда вернулся, обнаружил, что за моим столом сидит в весьма вольной позе, далеко вытянув ноги, Дуглас, Норман за своим столом что-то калякает на листке бумаги, а около камина греется неизвестный парнишка, по виду ровесник нашего Фокса.
Дуглас с Норманом вели что-то вроде перекрестного допроса, причем даже мне было ясно, что юнец путается в показаниях: работал там, работал здесь, хвалили… но почему ж не продолжил работу, если хвалили? Зарабатывал дай бог взрослому такие заработки — так почему ж не остался там работать?
Резюме по итогам допроса выглядело примерно так:
Дед его был из голландцев, которые во времена далекие поселились на территории будущего штата Нью-Йорк. Был он лоялистом, и когда Американская революция победила, откочевал в Канаду, где породил сына. Сын в свою очередь оказался недоволен канадской политикой и откочевал в Соединенные Штаты, где в деревеньке Милан, штат Огайо, и появился почти двадцать лет назад его седьмой ребенок — наш восторженный почитатель Эл. Милан в ту пору был одним из крупнейших портов на Великих озерах, через него отгружали столько же пшеницы, сколько из Одессы — той, что в Российской империи. Увы, гордыня миланцев погубила, они полагали, что канала им будет достаточно, и отказались от железной дороги. Железная дорога прошла далеко от деревни, и пшеница ушла за паровозами. Милан захирел, и семья Эла подалась в более перспективные места — в Мичиган, в поселок Порт-Гурон.
Хотя семья считалась в общем-то зажиточной, школу Эл посещал только три месяца — учитель не выдержал общения с дюже шустрым мальчиком и попросил его забрать. Мать Эла сама была когда-то учительницей и кое-чему ребенка обучила, но в основном упор в обучении был сделан на бессистемное чтение.
Самостоятельно зарабатывать Эл начал рано: сперва возил на рынок собственноручно выращенные овощи, потом добился лицензии на продажу газет в поезде, который ходил между Порт-Гуроном и Детройтом. В поезде том было всего три вагона: один для курящих, другой для некурящих и почтово-багажный, в котором было много пустого места, а потому Эл часть вагона захватил под свое личное купе. Здесь он провозил в Детройт свои овощи, здесь же сделал что-то вроде лаборатории и даже печатал собственную газету с помощью купленной по дешевке «микротипографии» — приспособления для печати на торговых ярлыках. Здесь же он устроил пожар, за что кондуктор выкинул его и его лабораторию на первой же станции.
Телеграфист пообещал обучить Эла своему ремеслу за двадцать долларов, но Эл, который якобы зарабатывал своим газетно-овощным бизнесом большие деньги, такой суммы наскрести не смог. Однако каким-то образом телеграфному делу Эл научился — и с той поры стал кочевать по разным конторам, нигде подолгу не задерживаясь. В годы войны все более-менее приличные телеграфисты подались в армию, а гражданская телеграфная сеть тоже на месте не стояла, усиленно развивалась — и в телеграфисты брали и женщин, и даже таких вот, как Эл, недорослей.
Работником Эл, как допытались Норман с Дугласом, был хреновым. Просто так сидеть в конторе ему было неинтересно, поэтому он постоянно что-то изобретал, что-то химичил и мог с дежурства преспокойно уйти в магазин покупать какие-нибудь материалы. С последнего места работы — из телеграфной конторы в Мемфисе — Эла выпнули за то, что он залил стол своего начальника кислотой.
Из Мемфиса Эл с парой дружков, таких же горе-телеграфистов, отправился в Новый Орлеан. Оттуда бывшие конфедератские офицеры эмигрировали в ближнее и не очень ближнее зарубежье, и Эл тоже навострился в Бразилию. Слава богу, нашелся добрый человек, растолковал, что мальчику с Севера рядом с южными джентльменами лучше не тереться, а то они сейчас нервные, да и в тех бразилиях человеку без хоть какого стартового капитала делать нечего. Сперва заработай, а уж потом эмигрируй, куда пожелаешь.
В какой момент Элу попалась в руки десятицентовая книжка про Лиса из Кентукки — он уже не помнил: где-то между Сент-Луисом и Мемфисом. А где-то между Мемфисом и Новым Орлеаном услышал балладу про реку Пото, где героями были те же люди, что и в книжке. В книжке был еще док Миллер, классический «безумный ученый» — в балладе про него ничего не сказали, но баллада же не про изобретения, так что ничего странного.