— Я согласен, чтобы книги обо мне читали взрослые мужчины, а не дети и девушки.
— А без разницы — все равно схватят книгу и прочитают, это же такой народ, — ответил Дуглас, посмеиваясь. — Ты что, детей не знаешь? Что нельзя — оно же самое интересное.
— Но девушки… — начал Бивер.
— То же самое. Если нельзя, то сильно хочется. Вон, во всей стране только два колледжа, где готовят женщин-врачей — и то, еще до войны было уже триста врачей-женщин, а уж сколько сейчас — даже не знаю. Дэн, ты как к женщинам в медицине относишься? — оглянулся он ко мне. Вопрос был с намеком, понятным только мне и ему.
— Самая женская специальность — после учительницы, — ответил я. — Хирургом, конечно, не всякая работать сможет, там еще физическая выносливость нужна, а так — почему нет?
— Бог ты мой, что же там женского? — возразил Норман. — Все медики, кого знаю, — жуткие циники, а военные медики — еще и мизантропы. И вот женщине в эту гадючью профессию… нет, лучше не надо. Сестры милосердия, конечно, дело другое, или там акушерки…
— А инженеры? — с усмешкой спросил Дуглас, глядя на меня.
— Женщина-инженер? — переспросил Норман. — А знаешь, если бы ко мне вместо вот этого Эла пришла девушка, получившая образование в институте Ренсиллера или хотя бы в Массачуссетском технологическом — я бы ее без размышлений принял. Сразу видно, серьезная девушка, пожаров устраивать не станет. Только вот не хотят девушки учиться в политехнических колледжах…
— Захотят, — сказал я. — А может, уже и учатся.
— Астрономический раздел «Сайентифик америкэн» редактирует женщина, — напомнил Дуглас. — Мисс Мария Митчелл.
— Ну так то астрономия, — отмахнулся Норман.
— А какая разница — небесная механика или земная? — резонно возразил Дуглас.
Однако умненькие и серьезные барышни-инженеры к нам в лабораторию наниматься не торопились, а восторженный почитатель Эл оказался тем еще разгильдяем. У меня волосы шевелились, когда он рассказывал об изобретениях, которые сделал во времена своих странствий по рабочим местам. Так, например, из-за того, что он отсутствовал на месте и не принял сообщение, диспетчер на железной дороге направил два поезда на один путь — с большим переполохом успели составы остановить. А как это диспетчер решил, что сообщение принято? А наш милый Эл изобрел автоответчик. Вот он где-то гуляет по своим важным делам, а автоответчик каждый час посылает по линии сигнал, что он, мол, на проводе, а если сообщение придет, автоответчик подает сигнал, что принято, благо эти сигналы короткие. Ну молодец, чё, смекалка на высоте!
Надзора над собой Эл не любил и предпочитал ночные смены, но у нас, само собой, этот номер не прошел. Джейк подымал его рано поутру и отправлял колоть дрова — до самого завтрака. Когда Эл сделал запас для нас — отправил в Уайрхауз, там для печек еще больше дров надо, пусть работает или изобретает автоматический рубщик.
После завтрака Эл практиковался в машинописи и заодно составлял каталог статей «Сайентифик америкэн» и других журналов. Нормана нервировало, когда мы надолго зависали над подшивками, разыскивая «ну где ж оно, я же помню, что что-то такое видел!», и он решил, что нужна картотека: паровые двигатели — в одном разделе, насосы в другом, ну и так далее. Чтобы, значит, открыть ящичек и сразу найти. А тут как раз рабсила появилась.
После обеда Джейк давал мальчику поиграться своими слесарными или столярными инструментами: у него всегда находились в работе какие-то детали, приспособления, на худой конец он мастерил что-нибудь из мебели — ну вот лишние рабочие руки ему очень были кстати. И, опять-таки, не нравится Элу полировать какую-нибудь столешницу — пусть изобретает автополировщик.
В результате такой загрузки первую неделю Эл выпадал в сон практически сразу после обильного ужина. В нашем мужском клубе, который по случаю зимы переместился с веранды внутрь магазина Макферсона, делали ставки, когда он от нас сбежит.
— Лучше бы делали ставки, когда он начнет изобретать, — проворчал Норман.
— Зачем вы над ним так измываетесь? — спросил Джемми. — Вы же собирались негра нанять дрова колоть, уже практически договорились.
— Это противопожарные меры, — ответил Норман.
Однако вместо изобретательства Эл предпочел симулировать. У него «ах, очень» заболела рука. И в чем-то я его хорошо понимаю.
Потом началось. В высвобожденное от рубки дров время Эл собрал свой автоответчик, раскритиковал мою электрическую клавиатуру, которую я забросил еще в прошлом году, рассказал, как надо (Норман сказал: «Сделай, если знаешь как»), а между делом попытался произвести на нас впечатление скоростью работы на телеграфном ключе. Ну, скорость у него была приличная, тут я не спорю, но ему быстро утер нос вернувшийся с Индейской территории Фокс. У Фокса при работе на ключе начисто отключалось всякое воображение и соображалка, и он никогда не задумывался над смыслом написанного сообщения, а просто гнал и гнал буквы с листа.