Однако и Норман, и Дуглас, и Бивер каждый вечер удалялись на танцы и сманивали с собой наших девушек и миссис Додд. Фокс таскался за ними и ревновал миссис Уильямс, мисс Монро отказывалась, но ее уговорили: миссис Додд по здешним местам вполне могла сойти за дуэнью, и в ее сопровождении посещение танцев и балов выглядело не как бездумная вылазка молодежи.
В одиночестве и от безделья я размышлял, как украсить к новому году елку. Дождика я нарезал из фольги, а насчет шариков подумывал заняться папье-маше, но быстро пришел к выводу, что с моими кривыми ручками фигня получится, и не этого мне надо. Пришлось пойти к Шварцам. Фрау к Новому году затеяла какой-то пирог, куда шло много яиц, и во всех этих яйцах я делал маленькую дырочку, содержимое выливал в миску, а почти целые скорлупы забирал себе. Дома я часть яиц покрасил бронзовой краской, часть — красным лаком. И развесил яйца на своей елочке. Получилось весьма своеобразно, вся улица приходила посмотреть на мою блажь.
Молодое поколение весьма заинтересовалось новым сортом Фихтена, но быстро разочаровалось, узнав, что яйца висят просто для красоты.
Пришел и герр Шварц, полюбовался на Руссиш Фихтен, посмеялся вместе со мной, а потом рассказал, что у них в городке, там, в Европе, кто по бедности не мог яблок и конфет повесить на елку, те шарики из стекла выдували и вешали…
— Из стекла? — туповато переспросил я.
— Я-я. Да и я в самый первый год, как женился, мог себе для елки позволить только стеклянные шарики… — поделился воспоминаниями герр Шварц.
— Так вы стеклодув? — наконец дошло до меня.
— Стекольный мастер, — подтвердил Шварц. — Только уже здоровья нет, чтобы работать в мастерской целыми днями.
— Нам в лабораторию нужен стеклодув! — выпалил я. — Работы немного, стекло надо для опытов.
— Да у вас и печи нету, — возразил герр Шварц.
— Построим какую надо, — сказал я. — Послушайте, что нам надо для опытов: вот такие стеклянные шарики, может, немного больше, — я показал одно из яиц, — тонкостенные, в него надо впаивать металлический цоколь с нитью. И откачивать воздух еще… — вспомнил я немаловажную подробность.
Норман, когда узнал, что я нашел стеклодува, не обрадовался.
— И где мне теперь искать печника? — кисло спросил Норман. — Это же, наверное, специальный печник нужен, для стекольных печей? А кирпич какой? Тоже какой-нибудь особенный?
— Шамот, — по-русски предположил я, не зная английского термина.
— La chamotte… — с французским прононсом пробормотал Норман. — Ты разве в печах разбираешься?
— Не очень-то, — согласился я.
— Ох, я только-только начал радоваться, что наша лаборатория полегоньку на ноги становится, — вздохнул Норман. — Ты определенно хочешь, чтобы Фицджеральд счел нас обузой и через полгода забрал свои активы.
— Не хочу, — признался я. — Может быть, все-таки какую-нибудь ма-аленькую печечку сможем сделать? Нам ведь много стекла не надо.
— Оставь меня в покое со своими глупостями, — попросил Норман. — Я занят.
Занят он был новым костюмом — пошил его накануне рождества и теперь выгуливал его с рвением.
— Что сегодня? — спросил я.
— Офицерский бал, — ответил Норман, завязывая перед маленьким зеркальцем галстук. — Я пригласил миссис Додд, Маклауд — мисс Мелори.
— А миссис Уильямс?
— А миссис Уильямс уже почти стала миссис Льюис и не ходит туда, куда нету хода Фоксу. — назидательно сказал Норман. — Ты себе вообще Фокса на офицерском балу можешь представить?
— Могу, чего нет, — ответил я. — А то не бывал Фокс на офицерских балах.
Норман подавил смешок. Фокс действительно славен партизанским подвигом, когда отплясывал на офицерском балу два года назад в дамском платье, но за эти два года он заметно подрос и даже самое модное дамское платье теперь не придаст ему женского очарования.
— Боюсь, теперь ему будет там не так интересно, — промолвил Норман посмеиваясь. — Воровать лошадей ему больше не требуется.
Бальная компания отбыла в нашем эссексе, но я знал, что Норман взял вопрос о стекольной печи на обдумывание.
Пара дней прошла в относительном покое, и наступил Новый год.
Героем новогодней ночи стал Эл. За полчаса или четверть часа до полуночи по нашей улице пробежался Шейн, призывая всех более менее трезвых и неспящих на улицу, согнал призванных на зады нашего участка, где Эл стоял наготове со спичками около какой-то темной конструкции из палок и непонятно чего.