Знакомый химик в Питтсбурге, немного повозившись с веществом, заявил, что это ацетиленид кальция, он же карбид кальция, но сильно загрязненный. С точки зрения науки способ, которым его получил покойный мельник, безусловно интересен, но вот с практической точки зрения… химик пожал плечами… с практической точки зрения полезно и выгодно применить его вроде бы некуда.
— Мы придумаем, как его полезно применить, — заверил Фицджеральда Норман.
— Только если придумаем, — проговорил я, — нам этого количества мало будет. Надо бы чертежик электропечи добыть — похоже, мельник весьма удачный вариант построил. И электростанция понадобится.
— Я тоже разорюсь, как тот мельник, — пробормотал Фицджеральд.
— Электростанция в любом случае скоро пригодится, — сказал я. — Вот-вот начнется век электротехники…
— В прошлую нашу встречу вы говорили, что начнется век нефтехимии, — возразил Фицджеральд.
— И это тоже, — кивнул я. — Мир стоит на пороге научно-технической революции. — Я взял бидон и переставил его в угол. Полюбовались и хватит.
Дальше я повел гостей осматривать лабораторию: показал вторую комнату — спальню Бивера и Джейка плюс чертежное место Бивера — впрочем, совершенно безлюдную.
— Вам не кажется, что лучше было бы завести спальни отдельно, а рабочие комнаты отдельно? — спросил Фицджеральд. — Я понимаю, из экономии еще и не то сделаешь, но, мне кажется, на этом можно не экономить.
— А у нас и было до холодов все отдельно, — ответил я, выводя гостей обратно на «собачью дорожку». — Чертежные доски стояли здесь, и было довольно удобно: и светло, и не жарко. Мы планировали сделать зимой общую чертежную комнату здесь, — я завел гостей в рабочую комнату, где стояли наши с Норманом чертежные доски, а на стеллаже и столах лежали бумаги, — как видите, места для трех досок здесь хватает, но оказалось, что света маловато. Так что Бивер отселился, а на будущее мы решили превратить «собачью дорожку» в салон: в феврале привезут и установят рамы и застеклят, будет что-то вроде французских окон.
— А здесь у вас… — Фицджеральд кивнул на четвертую дверь, выходящую на «собачью дорожку».
— А здесь у нас столярно-слесарная мастерская, потому что не будем же мы со всякой ерундой бегать в город к Джонсу, — я отворил дверь и продемонстрировал самую захламленную комнату. И вроде не было в ней особого беспорядка, а все равно: и обрезки дерева, и ящики с чем-то нужным, и бухта телеграфного провода, и велосипеды… все это произвело бы удручающее впечатление на человека, любящего, чтобы все лежало на своих местах — но не работающего со всем этим. В довершение, в комнате стоял густой смолистый запах — на железной печке грелась банка с чем-то тягучим, это тягучее сосредоточенно и методично перемешивал палочкой Эл, а рядом Джейк столь же сосредоточенно и методично размазывал это тягучее по деревяшкам.
— А, — сказал Джейк, не отрываясь от процесса, — а я-то думаю, что там у нас за гости. Мистер Фицджеральд, мистер Квинта, мое почтение!
— Ближе к весне нам должны построить сарай, и мастерскую мы переведем туда, — проинформировал я начальство и вывел его побыстрее из комнаты, пока оно не углядело за велосипедами ящик с использованной ветошью и прочим мусором, в том числе и огрызками яблок. Обязанность оттаскивать мусор на помойку лежала на Эле, но он часто этой обязанностью пренебрегал.
— Вон в том сарайчике у нас химическая лаборатория, — показал я за заросли крыжовника. — Активной работы там обычно не ведется, но все горючее, взрывоопасное и вонючее лучше держать там. Пойдете смотреть?
— Да что мы — банок с бутылками никогда не видали? — поморщился Квинта.
— К тому же если вы говорите, что там у вас скорее противопожарная кладовка… — согласился Фицджеральд. — Покажите лучше нам строение номер два.
Я повел их к домику, где жили наши девушки. Их догтротхауз был меньше нашего, всего на две комнаты, и в жилую комнату я гостей вести не стал, разумеется, а повел в рабочую, где мисс Мелори стучала на машинке, а миссис Уильямс копировала чертеж на кальку.
— Дамы, — спросил Квинта после обмена приветствиями, — а у вас головы от этого стука не болят?
— У нас не так много бумаг, которые надо перепечатывать, — ответила мисс Мелори, — так что полчаса стука — это вполне терпимо.
Я глянул на Фицджеральда. Кажется, у него на лице появилось выражение, похожее на то, что было у Макферсона, когда он страдал, что ценная швейная машинка простаивает. Нет, кажется, показалось…