Я копался в своем блокноте с задумками, но без чертежной доски это быстро надоедало, поэтому я с радостью ждал, когда Дуглас прервется отдохнуть от писанины, чтобы сыграть партию-другую в шахматы. Иногда в гостиной появлялся Шейн, и тогда можно было было сыграть с ним. Сэм Мартин вовлечения отрока в столь опасную игру не одобрял: из-за слишком сосредоточенного обдумывания ходов можно впасть в безумие, а даже если хрупкая психика ребенка справится с таким испытанием, все же нет ничего хорошего в том, что мальчик сидит сиднем, не играет в подвижные игры, не развивает мышцы.
— Это вот этот мальчик сидит сиднем? — я ткнул пальцем в вертящегося на стуле Шейна. — Да его на полчаса за игру усадить нельзя, он разве что во сне не бегает, и то я в том не уверен.
Зато против настолок с фишками и кубиками Сэм Мартин не возражал, и вечером (а вечер в эти дни у нас начинался сразу после обеда) мы, взрослые и дети, азартно бросали кости, чтобы быстрее достичь финиша. Правда, вот я бы лично не сказал, что сюжеты игр были такими уж детскими. В одной из игр, «Усадьбе счастья», игроки попутно знакомились с христианскими добродетелями.
Другая была не менее благочестивой, это была игра по суперпопулярной книге «Путь паломника». Я бы предпочел какие-нибудь безыдейные «Приключения Мюнхгаузена» или «За 80 дней вокруг света», если уж так хочется научить детишек чему-нибудь полезному вроде географии. Я, к сожалению, не сумел удержать свой язык на привязи, и мне тут же возразили, что за восемьдесят дней совершить кругосветку немыслимо.
— Это сейчас немыслимо, — возразил я. — А как тихоокеанскую железную дорогу достроят — сразу станет мыслимым.
Кончилось тем, что я полночи через голову спящего Шейна пересказывал Дугласу роман Жюля Верна, который тот скоро напишет. Шейн беспокойно дергал ногами и сбрасывал с себя одеяло.
«Вот уже почти целый месяц мистер Гемлин чувствовал себя неважно; сам он в беседах с друзьями отзывался о своем самочувствии так: „Прикуп не тот!“ Знаменитый доктор Дюшен, в прошлом военный врач, внимательно осмотрел Джека, задал ему несколько щекотливых вопросов, которые привели больного в полный восторг, после чего сказал внушительно:
— Вы совершенно не считаетесь со своей профессией, Джек. Человек, избравший специальностью фараон, не может позволить себе такую роскошь, как девяносто пять ударов пульса в минуту!»
В некоторых произведениях Брет Гарта действует Джек Гемлин — профессиональный игрок, путешествующий по Западу, неплохо зарабатывающий (хотя, конечно, всякое бывает), и, несмотря на свою сомнительную профессию, весьма симпатичный читателям. Узкой специальностью Джека, как неоднократно подчеркивал Брет Гарт, была карточная игра Faro, по традиции переводимая на русский язык как фараон (от этого слова, собственно, вариант фаро и образовался).
Именно фараон был самой популярной игрой на Западе с 1825 по 1915 год. Только в одном городе Вашингтоне, округ Колумбия, во время Гражданской войны можно было найти примерно полторы сотни мест, где играли в фараон. Из-за изображения бенгальского тигра на рубашках карт фараон стал в США ассоциироваться с тигром. В американском сленге «bucking the tiger» и «twisting the tiger’s tail» (бить тигра или крутить тигриный хвост) как раз и обозначало игру в фараон. Улочки, где стояли игорные дома, поэтому именовали тигровыми аллеями «tiger alley», а сами игорные дома, не заморачиваясь рекламой, просто рисовали на вывесках морды или фигуры тигров. И если на Востоке, в больших городах, игра в карты была лишь одной из многих форм проведения досуга, то в мелких городках по всему Западу особого выбора для развлечений и не было: театр не завозили, кино еще не изобрели, к единственной на сто миль вокруг проститутке длинная очередь, а тупо наливаться пивом или виски — не у всякого здоровья хватит, ибо о качестве спиртного можно вести отдельный разговор.
В свое время игрой в фаро промышляли такие легендарные на Западе люди, как Уайетт Эрп и Док Холлидей.
Она была легкой, быстрой, и, если играть честно, наиболее выигрышной для игрока. Правда, честно в нее играли редко — ну, на американском Западе точно. Однако поскольку жульничать могли и игроки, и банкометы, обычно всё всех устраивало, — если не сильно наглеть. Если уж кто-то наглел, то дело могло кончиться перестрелкой или битием канделябром:
В казино ошибку Гера допустил,