Зато и иной раз зарабатывают негры неплохо — доход парикмахера, к которому ходит стричься и бриться городская элита, может впечатлить и вполне зажиточного белого: банщики проговорились, что парикмахер сгоревшего Линделл-отеля имел тысячу, а то и больше долларов в месяц — шутка ли, у него только постоянная клиентура в пятьсот человек! У него в парикмахерских и банях штат был тридцать человек — и каждому находилось дело. Такой цирюльник долго по пожарищу страдать не будет, а мигом снимет себе помещение в хорошем месте да и продолжит работу. А когда отель восстановят, снова заведет там и турецкие бани, и русские, и какие-нибудь китайские, если они вдруг войдут в моду.
По случаю несчастья, случившегося с конкурентом, банщики были счастливо возбуждены, но в разговорах с клиентами не злорадствовали, а сдержанно выражали сочувствие коллеге и прикидывали, какой трюк он придумает, когда снова откроет свое заведение. В прошлый раз пустил по городу повозку, на повозке стояла ванна, в ванне был турок, а на турке была чалма. Но у Западного института был заготовлен свой козырь: уже купили соседнее здание, и там будут комнаты для приезжих, нуждающихся в водолечении. У них все-таки институт, а не какие-то пошлые бани! А если поднапрячься, то можно будет трубу проложить до пивоварни — нет, для пива, что вы. Несколько лет назад на пивоварне пробили артезианскую скважину, но вода оказалась для пива непригодной: горькая и тухлыми яйцами пахнет. Начальство сказало, чем больше вода воняет, тем она полезнее — значит, институту в самый раз окажется. Вот, сейчас с пивоварами идут переговоры насчет аренды скважины.
Заодно посетовали по поводу немцев: представляете, сэр, никакого самоуважения у людей, хоть вроде как и белые. Отбивают работу у честных негров, открывают свои парикмахерские, сэр! Куда катится мир?
Глава 4
Для меня, глядящего на жизнь из нашего арканзасского захолустья, Чикаго представлялся городом далеко на севере — а потому для путешествии из Сент-Луиса в Нью-Йорк расположенном где-то в стороне и не по пути. Однако Дуглас, самый опытный в нашей компании путешественник, без малейших размышлений выбрал поезд на Чикаго, а не прямо на восток, на Цинциннати. В принципе, сказал он, до Нью-Йорка можно и через Цинциннати добраться, но к чему нам эта нервотрепка?
Мост через Миссисипи все еще не начинали строить, хотя, когда я проезжал здесь в прошлом году, все толковали о том, что вот-вот, буквально на следующей неделе тут начнут строить большой мост, высокий, чтобы под ним пароходы могли проходить, и широкий, чтобы на нем места хватало и железной дороге, и прочему транспорту. «И еще долго толковать будут, — ухмыльнулся Дуглас. — Мост, может быть, между делом построят, а вот насчет железной дороги — ох, сомневаюсь. Тут такие битвы идут между восточными и миссурийскими компаниями, что вряд ли миром дело разрешится. Проще, наверное, свернуть и на Айову железнодорожный мост построить.» Тут он вспомнил, махнул рукой и добавил: «Хотя построили уже железнодорожный мост на Айову — около Рок-Айленда, десять лет назад. Две недели спустя в него врезался пароход, владелец парохода предъявил иск железнодорожной компании: понастроили тут всякого, мол, пароходу не пройти. Адвокатом железной дороги был тогда Эйб Линкольн… ну, мистер Линкольн уже и президентом успел стать, и помереть, а суд все длится и длится…»
Пока же в районе Сент-Луиса вагоны переправляли на паромах, а сейчас и вовсе не переправляли, потому что река замерзла. Горожане в полном восторге катались по льду на коньках и на саночках, а мэрия не уставала напоминать, что это опасно. Около Сент-Луиса река замерзала не каждый год и ненадолго, а когда потом вскрывалась — могла натворить много бед.
В городе до сих пор вспоминают февраль 1856 — в ту зиму стояли сильные морозы и река встала в декабре. Сотня пароходов у пристаней города оказалась в ледовом плену — тогда на реке были самые золотые деньки и сотня-другая пароходов у набережных Сент-Луиса была делом обычным. И вот, когда река начала освобождаться, вдоль набережной поползла стена из обломков льда высотой в двадцать футов (почти семь метров). Эта волна сминала суда как фанерные коробки. Многое унесло, но многое и осталось на берегу: покореженные паровые машины, обломки дерева, скрученные медные люстры и железные каркасы кроватей, битый фарфор и стекло…
Фрагмент карты Сент-Луиса тех времен (https://www.loc.gov/resource/g4163s.la000407/?r=0.845,0.538,0.119,0.068,0): слева штат Миссури, справа штат Иллинойс, посередке река Миссисипи, Кровавый остров и кем-то подрисованная мечта о мосте Идс, которого в ту пору, когда происходит действие этой главы, еще не существовало.