— Да нормальный пансион, — пробормотал Дуглас. — Постельное белье чистое, запахи с кухни доносятся вкусные. Вот в мой прошлый приезд я поселился в одном странном местечке… Вы не поверите, если я такое в книге напишу. Хозяином там был этакий блеклый джентльмен, похожий на картофельный росток… вегетарианец и феминист.
— О как! — удивился я скорее для того, чтобы поддержать разговор. — А в чем его феминизм выражался?
— Он выступал за широкое женское образование, в том числе и за военное. Особенно его возбуждали дамы в мундирах, поэтому один из его жильцов, художник, платил ему за постой тем, что каждый месяц рисовал ему портрет очередной омундиренной красотки. Но как раз эта его страстишка выглядела совершенно невинной, а вот меню пансиона…
—… было крайне вегетарианским? — предположила мисс Мелори.
— Ни мяса, ни яиц, ни молока, ни даже рыбы, — печально покивал Дуглас. — Мука, овощи, немного хлопкового масла. Маринованная капуста, правда, замечательная была, нигде больше такой не встречал.
— И капуста перевешивала все прелести постной диеты?
— Не перевешивала, но мне надо было только неделю продержаться. Хотя тяжко было, да. Соседа, который принципиально курил вместо табака листья подсолнуха, я бы выдержал — мало ли к чему человек может пристраститься в западной глуши, но вот подросток-медиум — это было нечто невыносимое.
— Хуже Шейна? — спросил я.
— Много гадостнее, — с чувством вспомнил Дуглас. — Капризный, балованный и психованный. Я сам в детстве был не подарок, но кузены не забывали о моем воспитании и регулярно вправляли мне мозги. Однако воспитанием этого юнца никто не занимался, а мамаша его, мне кажется, вообще сумасшедшая была. Нормальная мать разве будет ребенка с пеленок по спиритическим сеансам таскать?
Остаток дня мы обживались, приводили себя в порядок, знакомились с домом, окрестностями и соседями. Во второй половине дня вторая жиличка позвала мисс Мелори к портнихе, обещанной Квинтой, и мы с Дугласом собрались их проводить — с намерением, пока они там меряют обновки, тоже заняться приобретательством барахла.
Вторая жиличка, кстати, оказалась нам с Дугласом хорошо знакомой. Это была мисс Трейси, которая с братом стенографировала в Канзас-сити и которых Фицджеральд послал в Нью-Йорк работать на выставке с нашей аппаратурой.
Мы доставили девушек в ателье на Бродвее, договорились, когда будем их забирать, и тут же, на Бродвее, начали приводить свой вид в соответствие местным приличиям. Дуглас настоятельно посоветовал мне купить новую шляпу, и сам руководил приказчиком, который притаскивал мне товар, а вот сапоги поменять категорически не советовал, хотя как раз сапоги более всего смущали и меня, и окружающих джентльменов. Но сапоги, как объяснил Дуглас, очень хорошо подчеркивали мой русско-арканзасский выговор: без них я был европеец с грубым, агрессивным акцентом, с ними — парень с далекого и в чем-то романтичного Запада. Да, грубоватый и малость неотесанный, возможно даже бывший конфедерат, но свой, американец. Дуглас призвал мнение приказчика из галантерейного отдела, человека, который явно очень хорошо чувствовал оттенки мужской одежды, и тот, подумав, с ним согласился. Иностранцев всякого толка сейчас в Нью-Йорке полно, и горожане относятся к ним не то что с неприязнью, но весьма выборочно гостеприимно, если так можно выразиться, и я с моим выговором могу симпатий и не снискать. А на Западе живет, конечно, народ дикий и буйный, но туда же и приличные люди едут, и у любого человека родня может оказаться как раз в тех местах, откуда я приехал, есть повод ближе познакомиться. В сочетании с хорошим костюмом — а мой купленный в прошлом году костюм был достаточно хорош — я со своими вестерновыми сапогами производил впечатление вполне респектабельного человека, пусть и нездешнего.
Так что большими покупками я пока озадачиваться не стал, обошлось всякими мелочами вроде воротничков и перчаток — между прочим, это довольно важные аксессуары в нашем девятнадцатом веке, без них приличному человеку просто жить невозможно. Существует целая наука о том, какие перчатки куда и как следует надевать, слава богу, что для арканзасских дикарей знать такие подробности необязательно… хотя брошюрку с правилами этикета я по совету того приказчика все-таки купил — чтобы совсем уж грубых нарушений приличий не допускать и не надевать коричневые перчатки в ситуациях, когда следует носить только черные.