С помощью жены Хантер освоил португальский и тайский языки, что немало способствовало его успехам как в торговле, так и в области британско-сиамской дипломатии. В Сингапуре о Хантере отзывались весьма похвально, в Сиаме дело шло к тому, что он вот-вот получит местный дворянский титул.
Однако прежде, чем Хантер получил титул, он таки сумел додавить короля насчет выездной визы для близнецов и вот в 1829 году, спустя пять лет после знакомства с ними, он повез семнадцатилетних юношей на встречу мировой славе. Сиамские торгово-дипломатические дела у него, впрочем, были в приоритете, много времени близнецам он посвящать не мог, поэтому у него появился компаньон — американский капитан Абель Коффин.
Хантер и Коффин позже утверждали, что за контракт на пять лет они заплатили матери мальчиков три тысячи долларов. Чанг и Энг утверждали, что их матери дали всего пятьсот баксов.
Так или иначе, 16 августа 1829 года Хантер, Коффин, близнецы и сиамский переводчик прибыли в Бостон, штат Массачусетс. Здесь их осмотрели врачи. В бостонских газетах их впервые обозвали "сиамскими близнецами".
Далее их путь лежал в Британию с гастролями по крупным городам, и полтора года спустя они вернулись в Штаты. К этому времени близнецы уже научились сносно говорить по-английски, а также читать и писать.
С Хантером близнецы более не виделись, но обменивались письмами до самой его смерти в 1848 году. Коффин тоже не мог заниматься гастролями близнецов, поэтому он перебросил это дело на жену и ее брата Джеймса Хейла. Коффины и Хейл предпочитали делать акцент на экзотичности: юноши носили восточную одежду и прически.
Одно время их возраст пытались занижать, называя их мальчиками, но близнецы активно этому сопротивлялись, требуя, чтобы их называли юношами.
Представление стоило двадцать пять центов, за эти зрители могли не только смотреть на близнецов, но и разговаривать с ними. Близнецы показывали физические упражнения, бегали, делали сальто, иногда плавали, если было где, показывали салонные фокусы. Ребята они были довольно бойкие и шустрые, и когда полагали, что зрители слишком бесцеремонны, могли пойти на конфликт. Во всяком случае, парочку штрафов за нарушение общественного порядка они заработали.
Хейл не справился с улаживанием таких конфликтов и отказался работать, перекинув должность и обязанности на своего приятеля Чарльза Харриса, хотя не отказывался консультировать по финансовым вопросам.
Тем временем отношения близнецов с миссис Коффин накалялись. Она хотела их жестко контролировать, и однажды отказалась давать им три доллара в неделю на корм для лошади. Мало ли куда они на конной повозке уедут! При переездах переездах миссис Коффин норовила записать братьев как слуг и везти третьим классом, заставляла выступать, когда они были больны, миссис Коффин предпочла повысить зарплату не тому помощнику, который нравился близнецам, а другому… в общем, список разногласий рос, и близнецы считали дни до мая 1832 года, когда им исполнится двадцать один год: Абель Коффин вроде бы однажды пообещал им, что после совершеннолетия они избавятся от его опеки.
И когда в июне 1832 года капитан Коффин вернулся из дальних странствий, сиамских близнецов под крылышком своей супруги он уже не нашел. Он обвинил Хейла, что он подстрекал своих подопечных к бунту, кинулся в погоню и, как позже говорил, обнаружил их где-то между Нью-Йорком и Великими озерами — «блудящих, играющих и пьющих». Он сильно избил близнецов, потом поговорил — и в конце концов смирился с тем, что мальчики стали взрослыми и будут вести теперь самостоятельную жизнь, работая на самих себя. Теперь они предпочитали европейскую одежду и европейские прически, и требовали к себе отношения как к цивилизованным людям, а не как к экзотическим варварам. Они продолжали гастроли, съездили на пару лет показать себя в Европе. Закончилось их турне в Северной Каролине, где они купили 150 акров земли в гористой местности, в графстве Уилкс, чтобы отдыхать от толпы и людского внимания и наконец посвятить себя любимому занятию — охоте и рыбалке. Они взяли себе фамилию Банкер (Bunker) — в честь одной дамы, которая когда-то очень понравилась им в Нью-Йорке.
Чанг и Энг в 1846 году
В это же время они стали гражданами США — невзирая на то, что законы США в то время фактически запрещали предоставление гражданства азиатам. Однако деньги могут превратить в белого даже китайца — а братья заработали своими выступлениями весьма солидные по тем временам деньги. К началу 1840х их дом был третьим по стоимости в графстве. Они прикупили рабов, и занялись сельским хозяйством. Впрочем, ни хлопок, ни табак, они не выращивали, ограничиваясь зерновыми и картошкой, а также выращиванием скота. Автор полагает, что в понятие «выращивание скота» входило и выращивание рабов, так как Банкеры покупали малолеток и продавали через несколько лет более дорогих взрослых негров. Во всяком случае, в 1850 году десять из их восемнадцати рабов были моложе семи лет.