- Да нет, где же я могла это вычитать, - сказала я, овладев собой. - Разве у нас тут будут о таком писать? Итеры до сих пор стараются вывезти с Терры-I как можно больше египетских древностей, а мумия величайшего из фараонов почему-то так и осталась там.
- Тогда откуда ты это знаешь? - рассмеялся принц.
- Мне об этом сказала жена фараона Хафра.
- Даже так... А что она ещё тебе сказала?
- Да много чего... Например, то, что голубоглазые блондины - потомки легендарных атлантов, которые и принесли в Египет культуру. Правда, сейчас так не думают. Во всяком случае, здесь, в Кемте, где основными признаками аристократизма считаются смуглая кожа и чёрные волосы. Поистине Рамзесу II тут не место. Даже через несколько тысяч лет после смерти.
- Кто знает, может, иногда поворотные моменты истории и правда в какой-то мере зависят от цвета волос, - насмешливо заметил Рамзес. - Главное - не упустить момент, когда звёзды будут благосклонны к рыжим. Тогда советую тебе воспользоваться своим преимуществом перед смуглыми и черноволосыми.
- Непременно воспользуюсь, - улыбнулась я, внутренне закипая и изо всех сил стараясь казаться спокойной. - Когда-нибудь я обязательно воспользуюсь своими преимуществами перед такими, как вы.
- Мы? - удивился Рамзес.
Тут я заметила, что за нами внимательно наблюдает Шаим. Я поздоровалась со стариком и прошла в глубину магазина, злясь на Рамзеса Танамона и на весь белый свет. Принцу всё же удалось рассердить меня. Он же был совершенно невозмутим. Как и три года назад, когда я его всего испинала и увозила глиной.
- Что привело сюда этого благородного господина? - спросила я, как только Рамзес ушёл.
О чём он разговаривал с хозяином магазина, я не слышала.
- Интерес к археологическим ценностям, - уклончиво ответил Шаим. - В отличие от тебя, принцесса, мне больше нечем привлечь такого красавца.
Взгляд старика светился лукавством, и у меня снова возникло ощущение, что антикварная лавка - это заколдованное место, где по воле хозяина-чародея может появиться что угодно. И кто угодно. Даже принц, о котором мечтает полунищая рыжая девчонка. А вот как сложится разговор, зависит уже от неё. Я опять повела себя по-дурацки. Ещё хуже, чем тогда, на берегу реки. Вырасти-то я выросла, а в его глазах всё равно осталась маленькой и глупой.
- Сегодня я скорей отпугнуть могу, чем привлечь, - усмехнулась я, подойдя к большому старинному зеркалу в деревянной раме. - Кажется, я похожа на Горгону-Медузу.
Растрёпанные волнистые вихры окружали моё порозовевшее от досады лицо, словно языки пламени.
- Да, пожалуй, - согласился старик. - Ещё несколько лет - и мужчины при одном взгляде на тебя будут превращаться в камни и соляные столбы. А ещё, знаешь... Я тебе уже как-то говорил, что в молодости увлекался мифологией. Я читал, что один древний народ называл Медузой великую богиню. Ту, что здесь называют Баст. В гневе она превращалась в чудовище - горгону. Её жрицы носили страшные маски, чтобы отпугивать непосвящённых, которые пытались проникнуть в тайны владычицы. Ты очень рано надела эту маску, принцесса.
Наверное, я могла бы довериться старому Шаиму. Я могла бы рассказать ему и об акре, и о том, чего испугалась Сирина, и даже о своих странных видениях. И кое-каких не менее странных совпадениях. Но я этого не сделала. Был конец суматошного торгового дня, и старик выглядел усталым. Я решила, что ещё успею поговорить с ним о своих проблемах и тайнах. Если захочу. Но я чувствовала, что не захочу. Я не хотела снимать маску Горгоны, из-за которой я была ближе к богине, но дальше от людей. Даже от тех, что меня любили. Одиночество меня не пугало. С раннего детства враждуя с ровесниками, я давно уже привыкла быть одна. Тайна, которую я хранила, была нелёгкой ношей, но при этом я чувствовала себя особенной, избранной. Посвящённой. И, похоже, старый Шаим тоже считал меня такой. Он не просто хорошо ко мне относился. Он считал меня личностью. За то, что, несмотря на свой детский возраст, я не боялась одиночества. За то, что у меня уже была тайна - он явно чувствовал это. Не какое-нибудь там скрывание от матери плохих отметок или воровство ягод в чужом саду. В моей жизни уже была настоящая тайна. И пока мне нравилось быть её единственной хранительницей.
Глава 5. Сезон бурь.
Разумеется, Шаим догадался, почему я стала бывать в его магазине ещё чаще, чем раньше. Я то и дело ловила на себе его лукавый взгляд. Но Рамзес Танамон там больше не появлялся. Когда я попыталась выяснить, какие именно археологические ценности заинтересовали принца, старик опять ответил неопределённо и уклончиво. Я заметила, что Шаим стал не то чтобы более раздражительным - во всяком случае, ко мне он относился по-прежнему, но каким-то беспокойным. При виде каждого нового посетителя он настораживался, словно пустынный зверёк скурус, пугливый и постоянно готовый пуститься наутёк. Создавалось впечатление, что Шаим чего-то боится.
Однажды вечером, незадолго до закрытия, он попросил меня проверить, заперта ли кладовая. Я подёргала массивную дверную ручку и, удостоверившись, что всё в порядке, решила немного побродить среди стеллажей в самом дальнем закутке магазина. Здесь было уютно. Сквозь пыльное оконце пробивался лиловый свет заходящего солнца, придавая захламлённому помещению сказочный вид. Каждый предмет, выхваченный из полумрака взглядом вечернего божества - совершенного Атума - приобретал в моих глазах какой-то волшебный смысл. Как будто спадала дневная оболочка обыденности, и заколдованные вещи представали в своём истинном свете. Сама не знаю, почему меня насторожил лёгкий стук входной двери. Шаим как обычно ждал инспектора, который отвечал за охрану магазина и наведывался каждый вечер перед самым закрытием. Судя по доносившемуся до меня приглушённому разговору, пришли как минимум двое. Инспектор иногда являлся со своим помощником, но я сразу поняла - это не полиция. Одолеваемая вполне естественным любопытством, я вышла из-за стеллажей. Посетители стояли спиной ко мне - две рослые, широкоплечие фигуры, закутанные в длинные плащи с капюшонами. Шаим, заметив меня, сделал такие страшные глаза, что я тут же шмыгнула обратно. Я не знала, чего он испугался, но если он не хотел, чтобы меня видели, значит, мне действительно не следовало показываться. Шаим не имел привычки делать из мухи слона.
Я не слышала, о чём он беседовал с этими двоими, да меня это не особенно и волновало, но до чего же странно звучали их низкие, гортанные голоса. Кажется, они говорили на койне. Их речь была членораздельна, но при этом напоминала звериное рычание - глухое и грозное, чем-то похожее на тот страшный звук, который мне больше не хотелось вспоминать - "а-к-к-р-р..."
- Твоя мама не будет беспокоиться, что тебя до сих пор нет дома? - спросил Шаим, когда таинственные посетители покинули магазин. - Уже поздно.
- Она знает, что я приеду вместе с мастером Гором. За нами пришлют флайер... А что это были за люди, Шаим-ата? И почему вы велели мне спрятаться?
- Люди... - усмехнулся старик. - Есть покупатели, которые очень не любят свидетелей.
По тону Шаима я поняла, что больше он об этих покупателях говорить не хочет.
Я уже почти забыла об этом загадочном визите, когда опять же совершенно неожиданно стала свидетельницей ещё одного конфиденциального разговора. На этот раз я даже почти всё расслышала. А уж голос-то узнала сразу. Это был Росс Дамьен. Я так не любила встречаться с этим человеком, что предпочла не выходить из своего укрытия. Я сидела в своём любимом уголке - на подоконнике высокого, узкого окна между шкафом с древнекитайским фарфором и стеллажом, заваленным старинными книгами. Я решила, что офицер Дамьен зашёл с обычной проверкой и, рассматривая красивое издание сказок Андерсена, поначалу даже не пыталась вникнуть в разговор, но раздражённые нотки в голосе Росса заставили меня прислушаться.
- Ты что, не понимаешь, с кем имеешь дело? Может, тебе надо, чтобы принц Сенмут лично явился в эту грязную дыру?