— Значит, все остальные… — наконец через силу выдавил он, — кроме Игоря, правильно? Ига разделился с вами в Красноярске.
— Да, Юрочка, — печально кивнула его мать. — Денис, Ян, Сергей, Веня — он встретил меня уже здесь. Все погибли совсем недавно.
— Как это случилось? Почему рухнул мост?
Пока Дульсинея Тарасовна говорила, мы с Яриной каменно молчали, не пытаясь дополнить её рассказ. Впрочем, этого и не требовалось. Старая женщина сухо и коротко, но очень точно описала произошедшие за последние два дня события, и чем ближе она подходила к трагической развязке, тем мрачнее становился Михаил Юрьевич. Услышав про появившегося из преследовавшего нас вертолёта Бурхаева, он ударил сжатым кулаком по бетону парапета и почти простонал:
— Щенки! Идиоты!
В виду имелись наверняка Ян и Ига, так опрометчиво отпустившие на свободу злейшего врага, но, позвольте, разве не от Михаила Юрьевича Бурхаев узнал, где нужно нас искать? Да, я прекрасно понимаю, что методы дознания бывают разные и не существует такого человека, к которому невозможно подобрать отмычку, но всё равно как-то лицемерно теперь винить во всём только Яна и Игу.
Яринка, которую тоже покоробили такие слова в адрес погибшего на её глазах возлюбленного, услышала мою мысль и подалась вперёд, вскинув на Михаила Юрьевича злую зелень глаз.
— Вы же сами! — её голос звенел, как натянутая до предела струна. — Вы… вы рассказали Бурхаеву, куда мы отправились! И это вы были так глупы, что попались полиции и подставили всех! А теперь называете Яна идиотом?!
Но Михаил Юрьевич ответил Яринке взглядом, полным такого понимания и жалости, что её злость разбилась о него, как волна о скалу. Подруга опустила плечи и замерла: механическая игрушка, у которой вдруг кончился завод.
— Девочки, мне очень жаль, что так получилось. Мне нравился Ян, мне нравился Дэн, я гордился этими ребятами и возлагал на них большие надежды. И я даже могу понять Яна: он был ещё очень молод и не мог смириться с тем, что его отец погибнет при его же содействии. Да, это я рассказал, куда вы отправились, но у меня не было иного выхода. Так бывает.
Значит, всё-таки пытки? Михаил Юрьевич выглядел вполне здоровым, но я прочла множество книг и прекрасно знала, что причинить человеку невыносимую боль можно и без внешних повреждений. Это немного смягчило мой гнев, и дальше я слушала уже спокойнее.
— Я смог сообщить лишь направление, в котором вы направились: обо всём остальном Бурхаев узнал уже от Сергея. А когда пропала связь, вас наверняка продолжали вести через спутник по сигналу его телефона.
— Бурхаев сказал, что видел вас в следственном изоляторе, — буркнула я, хотя, по большому счёту, было уже всё равно. — Как он оказался там, почему разговаривал с вами?
— Видел, — не стал отрицать Михаил Юрьевич. — Сразу после ареста пришёл туда убедиться, что это действительно я. Он ведь на меня и донёс.
Яринка издала звук, похожий одновременно на рыдание и рычание. Можно было только догадываться, как она сейчас винила себя в том, что в своё время не уберегла Яна от рокового поступка, не помешала ему освободить Бурхаева. И, чтобы как-то снять с неё хоть часть этой вины, я напала на Михаила Юрьевича.
— Почему вы доверяли Белесому?! Как вообще можно было доверять человеку, которого шантажируете?! Я не хотела, чтобы он ехал с нами, это вы так решили! Вы его чуть ли не главным у нас сделали! А теперь вините во всём Яна?!
Михаил Юрьевич не отвёл взгляд. Твёрдо сказал:
— Белесый — это Сергей по-твоему, правильно? Поверь, у меня были все основания ему доверять, ты просто многого не знаешь. Да, в итоге я ошибся. Но и этой ошибки бы не произошло, не вырвись Бурхаев на свободу. Однако я уже сказал, что понимаю Яна и не виню его. Произошло роковое стечение обстоятельств, и теперь об этом можно только жалеть.
Дульсинея Тарасовна положила руку ему на плечо, защищая от наших с Яринкой нападок.
— Сейчас не время искать виноватых, — сказала она, щурясь от лучей слепящего солнца, как раз забравшегося в зенит. — Нужно уходить. Ребята помогут спустить вещи, и…
— Сначала пусть он, — перебила её Яринка, ткнув пальцем в Михаила Юрьевича, — расскажет нам, как сумел выбраться из тюрьмы и как оказался здесь! А то слишком странно получается.
Наш лидер грустно улыбнулся.
— Думаешь, я веду за собой хвост? Меня подослала полиция, чтобы я привёл её к вам и этим облегчил себе приговор?
Яринка не ответила, но и не стала ничего отрицать.
— Нет за мной хвоста, — спокойно сообщил Михаил Юрьевич. — Да и зачем он нужен? Простите, но вы не настолько важные птицы, чтобы гнаться за вами на край света.