— Привет, Лапка.
— Как ты, лесная малышка? — сказал Ральф где-то далеко-далеко от просыпающейся под утренним солнцем тайги, от бегущей через неё серебрянной нити рельс. — Я беспокоился.
Летнее тепло, со вчерашней ночи поселившееся где-то чуть ниже моего солнечного сплетения, пропало, уступив место знакомой пустоте. Я отступила на шаг и беспомощно прислонилась к подрагивающей в такт колёсному ритму двери тамбура.
— Р…Ральф? — имя, которое раньше произносилось так легко, сейчас застряло хрипом в горле, и я закашлялась, прижав ладонь ко рту.
Ральф растолковал мою реакцию по-своему:
— Прости, Лапка! — горячо заговорил он в трубку. — Прости за всё, что произошло с тобой в Оазисе! Я не знал об этом, Ирэн и Карл обманули меня. Прости, что не смог приехать, когда обещал, обстоятельства оказались сильнее. Но я всё исправлю и всех накажу! Бранко сказал, вы едете в Красноярск? Куда потом?
Всё ещё до конца не осознав реальность нашего, такого нежданного, разговора, я тем не менее ответила сразу, подчиняясь давней привычке слушаться своего покровителя:
— Мы сами не знаем, куда потом. Нам ничего не говорят заранее, все распоряжения будут поступать постепенно, так безопаснее…
— Разумно, — я ясно увидела внутренним взором, как Ральф деловито кивнул. — Значит, так, слушай внимательно. Я буду выходить на связь с Бранко каждый день и от него узнавать о ваших передвижениях. По моим прикидкам, ехать вам ещё далеко, в Забайкалье. Так что время есть, и я обязательно придумаю, как вытащить вас.
Я отчаянно затрясла головой — нет, не надо меня никуда вытаскивать! — но Ральф, разумеется, этого не увидел.
— Держись, Лапка, — сказал он, мгновенно меня тон с делового на ласковый. — Ты натерпелась, но это позади. Скоро я заберу тебя туда, где ты будешь в безопасности, обещаю.
Боже, как рада я была бы услышать это от него год назад, в Оазисе! Как я тогда гадала, можно ли хотя бы намекнуть Ральфу, что я хочу вырваться с острова, что мечтаю о Западе! И вот он говорит слова, которые раньше прозвучали бы для меня пением ангелов, а я стою, прижимая телефон к уху онемевшей от напряжения рукой, и ничего не чувствую…
— Эй! — подняв глаза, я обнаружила, что Бранко тянет у меня из рук свой мобильник, в котором загадочный шорох пространства уже давно сменился равнодушными гудками. — Проснись, чего застыла?
— Ральф звонил, — зачем-то сообщила я то, что он сам прекрасно знал.
Серб улыбнулся во все тридцать два зуба.
— Не совсем. Это я ему звонил. И даже не ему, а Ирэн.
— Ирэн?!
— Номер Ральфа недоступен: думаю, дозвониться за границу с обычной симки вообще невозможно. Я уже было приуныл, но решил звякнуть в Оазис, так, на всякий случай. И не зря! Доннел-то там, представляешь! Прорвался-таки на Русь!
— Круто, — машинально пробормотала я, всё ещё не в силах стряхнуть с себя холодное оцепенение.
Бранко перестал улыбаться и всмотрелся в моё лицо.
— Что такое, бэби? Ты не рада?
Я беспомощно пожала плечами, не зная, как облечь в слова охватившее меня смятение. Голос Ральфа, такой знакомый, спокойный, надёжный, когда-то олицетворявший собой защиту от всех бед, теперь прозвучал зловещим эхом прошлого, злым роком, настигшим меня тогда, когда я уже поверила, будто ушла от него.
Бранко закатил глаза.
— Только не говори, что не можешь расстаться с Денисом и поэтому остаёшься здесь! Денис, конечно, хороший парень, но Доннел как бы козырнее! И, поверь, он далеко не ко всем так рвётся на помощь. Ты для него что-то значишь.
Я удивлённо посмотрела на взволнованного друга. Ну конечно, я не могу оставить Дэна! Как и Яринку. И Яна, и Игу, и Михаила Юрьевича, и даже Белесого, раз уж он, будь неладен, увязался с нами! Но главное — как я могу бежать куда-то, когда всего несколько дней отделяют меня от встречи с родителями, на которую я уже не надеялась?
Ничего этого говорить не пришлось, Бранко прочитал ответ в моих глазах и разочарованно опустил плечи.
— Ну, смотри… На Руси тебя не ждёт ничего, кроме тюрьмы и смерти. Рано или поздно. А тут выпал реальный шанс…
Я не ответила и уже развернулась, чтобы уйти, но Бранко успел сказать мне вслед почти словами Ральфа:
— Ты всё-таки подумай. Время ещё есть, ехать нам долго!
Я боялась новой встречи с Яринкой: по моему лицу она сразу поймёт, что случилось нечто из ряда вон, и придётся или рассказывать правду, или как-то выкручиваться. Однако коридор был пуст. Не успев вздохнуть с облегчением, я снова испугалась — на этот раз того, что Дэн наверняка уже заждался меня и тоже может что-то заподозрить. Но мне и здесь повезло. Когда, бесшумно откатив в сторону лёгкую дверь, я несмело заглянула в купе, Дэн спал на нижней полке, закинув руку за голову и запрокинув к потолку бледное, худое лицо. Я невольно замерла на несколько секунд, любуясь им: отросшая русая чёлка упала на высокий лоб, губы чуть приоткрылись во сне, ресницы подрагивают. Мне захотелось лечь рядом, прижаться к нему, обнять — и просто лежать, зажмурившись, наслаждаясь каждым моментом нашего уединения.