— Ну что, — заговорил он, убедившись, что всеобщее внимание, наконец, сосредоточилось на нём. — У меня для вас, други, есть две новости. По традиции: хорошая и плохая. С какой…
— Ой, да говори уже! — перебил его лежащий на верхней полке Ига, тем самым смазав Белесому эффектное, как он, наверное, думал, вступление.
Тот насупился, но просить себя дважды не заставил.
— Короче, звонил Юрьич. Дал адрес гостиницы в Красноярске, где не задают лишних вопросов, не особо вглядываются в документы и где на нас уже забронированы номера. Это, как вы понимаете, была хорошая новость.
— И что в ней хорошего? — не выдержала я. — Лучше бы сразу дальше ехать. Зачем терять целый день?
— Ну, не знаю, как для вас, а для меня было бы очень хорошо сейчас помыться и поспать на нормальной постели! — Белесый помрачнел ещё больше. — Вот только благодаря вам мы и этого оказались лишены.
— Надо понимать, — съязвил сверху Ига, — это была плохая новость?
— Она самая! Все деньги вы спустили на телефоны, и теперь нам нечем заплатить за гостиницу, дорогие бродяги! Так что добро пожаловать на гостеприимный вокзал Красноярска!
— На вокзале нельзя ночевать, — подал голос Дэн. — Там полиция, мы привлечём внимание.
— И что ты предлагаешь?
Дэн равнодушно пожал плечами.
— На улице тепло. Погуляем до утра. Михаил Юрьевич сказал, куда дальше?
— Сказал, — проклинающим тоном сообщил Белесый, чьи мечты о гостиничном отдыхе рушились на глазах. — Завтра поезд до Благовещенска.
— Ого! — Ян, который обнимал Яринку, сидя напротив нас с Дэном, нервно дёрнулся. — Благовещенск?! Это же край света! И он заброшен. Я вообще не знал, что туда ещё поезда ходят.
— Ходят, — напряжённо сообщил Дэн и прижал меня к себе, больно сдавив, но даже не заметив этого. — Раз в неделю или около того. Причём поезд идёт прямой, из Москвы, с минимумом остановок. Странно, что нас не собирались посадить сразу на него.
— Ничего не странно, — проворчал Белесый и помялся с ноги на ногу. — Здесь нам нужно встретиться с человеком от Юрьича… он передаст кое-что.
— Надеюсь, деньги? — спросил Ига, улыбаясь во весь рот и явно преследуя цель позлить Белесого. Тот не поддался на провокацию.
— Понятия не имею. Но ЦУ получим точно.
Я скосила глаза на Дэна, на его потемневшее лицо и сведённые брови: он до сих пор притискивал меня к себе так плотно, что не получилось даже повернуть голову. И мне хотелось знать, что его так встревожило.
— Денис… а в Благовещенске… там?
Дэн, наконец, спохватился и ослабил хватку, давая мне чуток свободы.
— В Благовещенске… — до замирания сердца милым и знакомым движением он запустил пятерню в волосы, взлохматил их. — Если бы знать. Официальная информация одна, а слухов много.
— Что за слухи? — спросил на этот раз Бранко. Теперь все тревожно смотрели на Дэна: даже Белесый присел на краешек нижней полки, опасливо моргая в ожидании ответа.
Дэн обвёл взглядом притихшую компанию и заговорил, зачем-то понизив голос почти до шёпота.
— Благовещенск стоит… стоял на границе с Китаем. То есть, прямо через реку, через Амур, уже был китайский город. Ну и, когда началась Третья Мировая, ему досталось в первую очередь…
— Подожди, — тоже шёпотом перебил Ян. — Но ведь Китай был на нашей стороне?
— А толку? — ответил за Дэна Ига. — Сначала на нашей, а потом… сейчас вообще, наверное, точно не узнать, что тогда происходило. Скрывают всё. Кто начал, зачем?
— Русь и начала! — Бранко не стал шептать и сказал это громко, даже резко — так, что все вздрогнули. — Не знаю, что вам тут говорят, а всему миру известно, как Русь… тогда ещё Россия полезла на Америку, вот и…
— Да это Америка полезла на нас! — загремел в ответ Белесый. Он страшно выпучил глаза, вскочил на ноги и ударился головой о верхнюю полку. — А-а, бля!
Это разрядило обстановку: все задвигались, зафыркали в кулаки, а Дэн примирительно сказал:
— Ребят, вот давайте сейчас без политики? Не до того. Дальше говорить?
— Говори, — ответила я за всех, кладя подбородок ему на плечо и близко-близко заглядывая в серые с коричневыми крапинками глаза. — Ты очень интересно рассказываешь.
Ига изобразил игру на скрипке, Белесый закатил глаза, Бранко чуть заметно покачал головой — и только Яринка смотрела на нас радостно и открыто.
А смущённый всеобщим вниманием Дэн продолжил:
— Вообще, как известно, Третья Мировая, а потом и Христианская революция, очень сократили население Руси. Это в последние лет пятьдесят мы опять размножаться начали, но теперь уже только в центральной части. А за Уралом сплошная разруха, старики доживают да те несчастные, что вынуждены там работать. Полезного-то много чего осталось, бросить тоже нельзя.