– Что, притомился, Иван? И взаправду хочешь ты кошель купеческий со дна реки достать?
А голос звонкий у неё такой, а сама такая вся с глазами зелеными, ведьмиными! И волос у нее мокрый, как будто купалась только что. У Ивана голова закружилась.
– Хочу, – говорит, – и достану непременно, если он там по сию пору. И как звать-величать тебя, красавица?
– Машей меня батюшка с матушкой величали, а жила я там. – И рукою в сторону деревеньки показывает.
– Да где же? – спрашивает Иван и повернулся, чтобы в ту строну глянуть, куда девица показывает.
А когда назад голову повернул, то не было ее на берегу. Исчезла она, как сквозь землю провалилась. Обошел Иван всё кругом да никаких следов не приметил, только на песке, у самой воды, как будто бы кто в воду ушёл. Тёр глаза Ваня, крестился, даже руку себе ущипнул. Так неясно ему стало, приснилась ли ему красавица Маша во сне или все наяву было? Поутру, на рыбалке, не стал никому он про сон свой рассказывать, чтобы не засмеяли его товарищи. И как вернулись, погрёб упрямец снова на стрежень, удачу свою искать. Только не было ему удачи и на этот раз! Глаза покраснели от мути речной да палец об ершиный плавник наколол. Народ уж к этой картине привык и особо не собирался. Пусть, де, добрый молодец тешится. А добрый молодец воды нахлебался да, махнувши рукой, к берегу погрёб. Припекло его солнышко, обдул ветерок, и заснул Ваня снова на том же месте, прямо у берега. И так чихнуть во сне захотелось ему, что и сон слетел. Вскочил Иван на ноги, головой как лошадь мотает, глядь, а девушка, что вчера ему являлась, рядом сидит да над ним снова потешается! А как глянула она тому в глаза, и почувствовал солдат, что пропал он куда хуже, чем в деле под Плевною. Влюбился Иван! А девица смотрит на него да смеется. И спрашивает потом:
– Знать крепко ты, Ванюша, в свою удачу веришь. Все еще думаешь, что кошель тот отыщешь?
– Верю, Маша, – отвечает ей Иван, – раз Бог меня на войне уберег, то после этого я и самого черта не боюсь и всю реку от устья до истоков сквозь пальцы пропущу, а кошель тот непременно мой будет!
– Чудный ты, Иван. И человек хороший. А скажи-ка, веришь ты, что наяву со мной разговариваешь? – говорит ему девушка, а сама, знай, улыбается.
– А вот дай мне руку, ясная, – отвечает Иван, – тогда скажу!
– Хорошо же, я дам тебе руку, Иван, только ты сначала закрой глаза, – говорит ему дева.
Иван руку к ней протянул и глаза закрыл. Тут почувствовал, что в руке у него что-то скользкое да холодное шевелится. Открыл он глаза, смотрит, а там лягушка сидит да щеки надувает. А рядом нет никого. Ничего тут Иван понять не мог. Откуда лягушка в руке взялась? Куда девушка пропала? Может, и впрямь все это снится ему? Ну, – думает он, – подождём до завтра. А утро вечера мудренее! Утром, как обычно, спозаранку мужики в озеро отправились. Опять Ваня сопит себе на веслах да помалкивает. Капитан Ефрем Селиверстович всё глаз на него косил, косил, а потом всё-таки не стерпел да спросил: снова ли сегодня Иван в реку полезет? Мол, может бросить дело это зряшное? Ведь могло статься, что кошель тот кто-то да нашел, только не сказал никому, чтобы Яков-купец его не отобрал.
– Чует мое сердце, – отвечает Иван, – что сокровище меня ждёт-поджидает. И его я достану непременно!
Тут старший Нухчиев его оборвал.
– Ты, Ваня, хоть и герой, да брось это дело!. Уже давно бы то золото достали и без тебя. Охотников-то было хоть отбавляй. Это и Ефрем тебе подтвердит. Золото это проклято, и стережет его не иначе, как Иисти – хозяин речной! Ты этот кошель возьмёшь, а он в твоей руке горстью песка да коры обернётся. Во как! И шутки с ним плохи. Особенно если человек жаден или обманщик. Было всякое. Поэтому и тебя предупреждаю: не ищи ты его!