Сказал он и вышел, дверь захлопнув. Поник головой Ингви, и долго сидел он печальный. И друзья его сидели и молчали. Но вот обвел Ингви взглядом товарищей своих и сказал такое слово:
Страшное дело задумали викинги. В день лета, когда солнце выше всего, а тень короче всего, сели они на драккар, что «Змеем» назывался, и, взмахнув вёслами, поплыли вниз, к устью реки. Отточены были у них мечи, и копья тоже остры. А когда показалось устье, то вытащили они корабль на берег и, хоронясь, по узкой тропинке отправились к Змеиному мысу, где жил шаман Карво со всем родом своим. Знал хорошо Ингви, где живет сам старик и где живут остальные его сыновья. Пошёл он первый, пока солнце еще не взошло, потому что знали его все псы сторожевые, ибо долго прожил он у Карво. Каждому псу бросал Ингви мясо, а потом перерезал ему глотку так, что тот не успевал и взвизгнуть. И когда покончил с псами Ингви, то позвал он из леса всех остальных. И тут началась резня. Никому не давали пощады викинги, всех убили они. Потому что хотелось им, чтобы никто не узнал, что это дело их рук. Первым погиб сам старый Карво. Не спалось старику в эту ночь. Ждал он младшего сына с лугов. Услышал он шорох у двери и засов отодвинул, думал, тот воротился. Но вошёл вместо младшего сына Ингви и поразил старика мечом в самое сердце, не глядя. Видно, всё-таки, совестно было тому убивать спасителя своего. Не хотел видеть он глаза колдуна. Узнал Карво своего убийцу и успел еще сказать: «Будь ты проклят!» И тут отправился его дух в страну мертвых. Дрожащими руками обшарил Ингви тело старика и вытащил из-за пазухи запачканный кровью мешочек из беличьей шкурки, где кольцо золотое лежало. И свой подарок за спасение – нож в серебряных ножнах – забрал он тоже. И когда вышел Ингви из землянки, то уже никого не осталось в живых из рода колдуна. Всех убили викинги: и сыновей Карво, и жён их, и малых детей, чтобы никто не смог бы обвинить их перед людьми или богами. Затем стащили викинги трупы на берег и побросали в лодку, на которой проверяли братья свои сети. И, пробив днище, оттолкнули они лодку от берега, чтобы не знал никто, куда пропала семья шамана, а сами тем временем подожгли все жилища. Шли викинги по лесной тропинке к кораблю, а на душе у них не было покоя. Ведь хотя не впервые приходилось им проливать чужую кровь в бою и спокойно смотреть на смерть и своих и чужих, но было стыдно им в этот раз, жег позор щеки, и муки совести сердце сжимали. Единственное, чем утешали себя они, это то, что никто не знает об этом преступлении. Лишь того не заметили они, что нет среди убитых самого младшего из сыновей шамана – Кирппу. Бродил Кирппу в ту ночь по лугам и полянам лесным. Собирал он целебные травы, потому что в самую короткую ночь самые целебные свойства имеют они – так учил юношу отец его, Карво. Никогда не видел Кирппу такого чуда: нагибается он, чтобы сорвать цветок, а цветок как будто бы плачет: «Бедный, бедный Кирппу!»
Прислушивается он к пению птиц, и кажется ему, что вздыхают птицы: «Горе, горе сироте!»
Вот нагнется он к ручью испить воды, и вот видит, что алой кровью течет ручей. Стало тоскливо на душе у него, и решил Кирппу вернуться домой. Вот подходит он к стойбищу и видит, что там, где землянки были, лишь угли дотлевают и над мертвыми псами туча воронов кружит. И не видно кругом ни одной живой души. Где его старый отец? Где милые братья и их веселые жены? Куда спрятались их дети озорные? Понял Кирппу, что больше не увидеть ему родичей на белом свете, и тогда сел он под дерево и заплакал от горя.
Весел, тем временем, был Ингви. Все сделал он, так как советовал ему Бьорн Тихий. Верил он теперь Бьорну, как отцу родному. Остался Ингви один в своем доме, что на острове охранять добро, а все остальные сели на драккар и, подняв парус, отправились в путь к берегам Норвегии сватать дочь ярла Снуфри. Отсоветовал Бьорн ехать Ингви вместе со всеми, таков был план его. Черпал воду бортами «Змей» – так загружен он был. Лишь великому Тору известно, как смогли доплыть друзья до Варангер-фьорда, где жил ярл Снуфри с семьей своей. Но однажды увидела дочь ярла парус на горизонте – это были сваты, что плыли за нею. Громко хохотал ярл, когда увидел, что за подарки привезли ему. Был драккар загружен волчьими шкурами от днища до мачты. Велел ярл выстелить шкурами тропинку от пристани до дома, а послам убираться, пока он добрый. Смеялись все слуги в доме, смеялись воины ярла, смеялась красавица Хельги над простоватыми сватами.