Пресса, понятно, дает лишь отражение того, что творится в Западной Белоруссии. Репрессиями по отношению к прессе вопрос о положении населения не может быть решен, и поэтому польские паны пытаются решить вопрос по отношению к населению экономическим гнетом, административным произволом, тюрьмой, издевательством, террором, провокацией, пытками, штыками.
Мы выше уже приводили данные о землевладении. Вопрос о получении земли, хотя бы в аренду, является для белорусского крестьянства вопросом жизни. Официально извещенные о том, что в Лунинце будет сдаваться в аренду земля поместья „Лахва“, крестьяне д. Любенской, насчитывающей 800 человек, имеющей всего около 400 десятин пахотной земли, продали кто что имел: лошадей, коров и т. д., и, собрав 3 миллиона марок, отправились в Лунинец. Но представителей Земельной комиссий в Лунинце не оказалось, и земля уже была сдана в аренду некиим Левандовскому и Ленкевичу, которые от себя предлагали сдать ее в аренду крестьянам. В результате крестьяне разорились. Это хотя и характерный, но все же не единичный случай. Но есть явления, возводимые в систему. При выделении земли колонистам, „осадникам“, выгоны местных крестьян передаются переселенцам, а местное население, лишенное выгона и леса, который, к слову сказать, вырубается колонистами, поставлено прямо в безвыходное положение. Таких случаев много. Но есть и почище. Помещик продает крестьянам землю, но впоследствии находит другого, более выгодного покупателя и запродает ее вторично. В ответ на протесты, по требованию помещика, являются, как это было в д. Липки, Несвижского уезда, уланы, во главе с офицером, и протестанты избиваются и арестовываются. Уже эти факты свидетельствуют о том, что польское правительство относится к З. Белоруссии, как к завоеванной стране. Но есть и прямые указания на такое отношение. Во время войны, в 1915 г., германские оккупанты экспроприировали в Гродненском уезде у крестьян 54 десятины земли под лесопильный завод. С переходом З. Белоруссии под власть Польши этот завод перешел во владение государства. Просьбы крестьян о возвращении им этой земли или о возмещении другой не уважены, но подати и налоги за эти 54 десятины с них взыскиваются.
Когда дело касается белорусских крестьян, изобретательность польского чиновничества неисчерпаема. В д. Кушчицы, Несвижского уезда, случился пожар. Польский чиновник предложил погорельцам переселиться на хутора, обещая добавочную нарезку земли безземельным и малоземельным. С этого времени прошел год. Видя, что ничего не выходит из обещаний чиновника, крестьяне отстроили в деревне жилье, пострадавшее от пожара, и после того как это было сделано с ущербом для хозяйства, так как погорельцам пришлось продавать даже инвентарь, лишь бы соорудить крышу над головой для себя и семьи, им было об явлено, что они должны выселиться на хутора, но без добавочной прирезки земли.
В Диминском уезде пограничная стража, никого не спрашивая и ни с кем не согласуя вопроса, захватила 3 десятины земли у крестьян д. Трояки для постройки на этом участке караульного дома. Безземелье в этой деревне доходит до того, что на душу приходится менее одной десятины. Между тем, на расстоянии четверти версты от захваченного участка находится церковная земля — 40 десятин, а за версту — земля, принадлежащая государству.
Мы привели только единичные, более характерные факты, но вся политика польского правительства к белорусскому населению, как в этом вопросе, так и во всех других областях-это политика не законного правительства, пекущегося о нуждах населения, а политика оккупантов, разоряющих страну, разоряющих население; политика тех, кто в глубине души сознает, что его власть над порабощенным населением — временная, и поэтому не заботящихся ни о благополучии, ни о благосостоянии этого населения.
Этим и только этим объясняется колониальная политика, в сущности не имеющая никакого будущего и рассчитанная лишь на то, чтобы в настоящее время иметь организованную силу против „внутреннего врага“, каковым польское правительство считает порабощенное население, а в будущем, в случае конфликта, иметь на месте хоть кое-какую вооруженную силу. Этим объясняются превосходящие все до сих пор известные в истории произвол и беззакония администрации, массовые аресты, пытки, издевательства. Этим объясняется то глумление, которое возведено в З. Белоруссии польскими властями в систему.
При таком отношении к З. Белоруссии господствующих классов Польши население, являющееся объектом всех этих издевательств, убедившись в том, что ему приходится рассчитывать только на себя, в первое время реагировало стихийными восстаниями.