Что касается других уголков империи во время правления Андроника, мы располагаем лишь отрывочными сведениями. Части Малой Азии подверглись опустошению турками, а также в ходе гражданских войн в Вифинии и окрестностях Филадельфии. Крит оставался, по-видимому, верным Андронику, но, по словам путешественника Ибн Джубара, который проплывал мимо острова в ноябре 1184 г., между островитянами Эгейского моря и константинопольскими властями не было согласия. Атрамиттион в Малой Азии возглавлял кефал (местный или провинциальный правитель в Византийской империи. – Пер.), преданный Андронику. Когда Лапард решил поднять восстание, он счел западную часть империи сторонниками Андроника, тогда как восточная ее часть давала ему больше надежд. Но на самых дальних западных границах Балкан, в тех регионах, которые не были присвоены венграми или сербами, свободно разгуливал лже-Алексей II, получая императорские почести и пользуясь широкой поддержкой. Позднее норманны не встретили никакого сопротивления в походе по этому региону от Дураццо до Фессалоник. Следовательно, провинциальная администрация Андроника не везде добилась успеха, а он сам пользовался популярностью далеко не везде.
Для изучения администрации Андроника на местах и особенно его отношений с крестьянами и крупными землевладельцами у нас есть лишь один-единственный документ. Монахи Великой лавры Святого Афанасия на горе Афон имели права в феме Моглена на северо-западе от Фессалоник. Они обратились к императору с прошением исправить ряд причиненных им несправедливостей, и в феврале 1184 г. Андроник сделал это. В Моглене у монахов в собственности были обширные горные пастбища, где валахам и болгарам было разрешено пасти свои стада в обмен на плату и работы для монастыря. Не так давно, по их заявлению, куманы (они же половцы. – Пер.) этого региона присвоили себе услуги, положенные монахам от валахов и болгар. Такая эксплуатация с нарушением прав монахов была строго запрещена, и куманам было приказано выплатить должную десятину лавре в обмен на выпас своего скота. Все валахи, принадлежавшие монастырю, были освобождены от налогов, а к владениям монастыря были добавлены два овечьих пастбища и мельница – все освобожденные от налогов. Далее, сообщали монахи, когда деревня Хостианес была передана монастырю Святого Иоанна Продрома (территория, зависимая от лавры), некоторых крестьян этой деревни, проживавших на самом деле за ее пределами, местные чиновники не включили в число ее населения. Вместо этого их оставили в государственной налоговой ведомости, а двое из них были даже подарены в качестве пронии каким-то куманам. Теперь все они должны были быть переданы монастырю и, как обычно, освобождены от налогов. А куманам следовало выплатить компенсацию из других источников за утрату их пронии. В этом документе, который далеко не выглядит защитой прав бедных крестьян Моглены, Андроник выступил в роли служителя интересов их угнетателей, владельцев пронии и монастырей. От любого другого императора в XII в. такой дар был бы вполне обычным делом, и опасно придавать слишком большое значение одному-единственному примеру; и все же от такого самопровозглашенного реформатора и друга простого народа, как Андроник, даже одному такому случаю нельзя не придавать значения.
Другим реформам Андроника Никита Хониат уделяет немало внимания. Жители приморья обычно занимались тем, что забирали себе ценный груз потерпевших крушение кораблей; против такой практики предыдущие императоры тщетно принимали законы. Но Андроник, наверное с намерением защитить представителей среднего класса – собственников кораблей или поощрить западноевропейских купцов возвращаться в византийские воды, принял решение положить конец такой постыдной практике. По словам Никиты Хониата, он обратился с речью на эту тему к своему совету министров, в которой запретил грабить обломки кораблей и установил суровое наказание для тех, кто окажется в этом виновным: их должны были повесить на мачте разграбленного корабля или посадить на кол на самой высокой оставшейся его части в назидание всем, кто на суше и в море. По словам историка, волю императора неукоснительно исполняли.
Успешность реформ Андроника трудно оценить. Никита Хониат рисует идиллическую картину того, как налоги снизились до определенного законом уровня, так что крестьяне получили возможность оставлять себе достаточную часть своих доходов, стали процветать, и их численность увеличилась, а в это время провинциальные города таким же чудодейственным образом возродились. Но этот же автор при написании или пересмотре уже написанной истории после 1204 г. пожелал повлиять на никейского императора Феодора Ласкариса, чтобы тот провел аналогичные реформы, так что он вполне мог преувеличить их результаты. На самом деле на необходимые налоговые реформы было наложено вето центральной властью. Администрации были необходимы доходы, и она успешно получала их любыми средствами: после смерти Андроника в сокровищнице Большого дворца хранились двенадцать сотен фунтов золотых монет, три тысячи фунтов серебряных монет и двадцать тысяч фунтов бронзовых монет плюс еще какое-то количество слитков. Вдобавок незадолго до своего падения он отправил сто фунтов золотых монет в Венецию. Когда на трон сел Исаак Ангел, он имел возможность немедленно отправить четыре тысячи фунтов золота, которые не дошли из Большого дворца до полевых войск. Большая часть вышеперечисленного представляла собой собственные накопления Андроника после вычитания его военных расходов, так как Алексей протосеваст растратил почти все, что оставил Мануил. Иногда необходимые реформы, вероятно, приносились в жертву доходам.