В сохранившихся письмах Михаила Хониата содержатся отголоски жалоб, которые звучат в его речах, обращенных к правителям, как планы реформ. В начале правления Андроника он написал Михаилу Авториану письмо, в котором противопоставил древние Афины с процветающими литературой и производством нынешним Афинам, пребывающим в упадке. В них не было больше механиков, мастеровых по металлу или оружейников – ремесел, которые, как он утверждает, процветали в былые дни. Остались только женщины, дети и старики, обедневшие и голодающие. Точно так же в 1182 или 1183 г. он горько жаловался Мацукесу на лютый голод, вызванный пиратскими грабежами, и несправедливое распределение налогов. В начале правления следующего монарха Михаил написал Димитрию Торнику, могущественному деятелю в новой администрации, что наконец при императоре, который любит образованные Афины, источник мудрости получит передышку от сетований. Он уже не упоминал о грозящем голоде, а просто выражал надежду на то, что что-то можно сделать с начислением налогов. Даже тогда он выражал желание, чтобы новый правитель вел себя так, как Просух и Дримис, являвшиеся для него образцом, и чтобы он часто жил в Афинах – об этом желании он впоследствии жалел. Если коротко, то за три с половиной года реформы дали какой-то результат, но этого было недостаточно, чтобы исчезли плоды полуторавекового все нарастающего дурного управления провинциями.
Политика Андроника в отношении латинян с трудом поддается толкованию. Он поднялся к власти, взывая к анти-латинским чувствам и настроениям константинопольской толпы, но был ли он сам (будь то предрассудки или политика) против латинян? Задолго до этого он находился в ссылке в королевстве Иерусалимском и был знаком с обычаями франков и, возможно, их языком. Видимо, немало латинян бежали из империи во время его правления, но, вероятно, не только из-за геноцида латинян, но и самого императора. По приказу Андроника был убит Ренье-Иоанн Монферратский – самый известный европеец в Константинополе, но это было лишь необходимое следствие смерти его супруги Марии Порфирородной. Латиняне продолжали жить в Константинополе: например, пизанец Лев Туск был официальным переводчиком при византийском правительстве. В декабре 1182 г. папа римский отправил в Константинополь своего посланника – некоего Мастера Фабрициуса, чтобы тот выяснил тамошнее положение дел: спустя восемь месяцев после резни латинян у папы не было никаких подозрений, что западноевропейцы могут встретить нерадушный прием в Византии. Более того, наемники-латиняне продолжали служить в византийской армии и императорской охране.
Андроник поощрял присутствие латинян в Константинополе. Он окружил себя охраной из варваров, многие из которых были, вероятно, франками, и женился на французской принцессе, которую он любил достаточно, чтобы взять ее с собой, когда бежал из города. Прежде всего он вернул в Константинополь купцов-латинян. Венецианцы были единственными итальянскими торговцами, не пострадавшими при избиении латинян, потому что им так и не удалось добиться чего-то большего, чем доля своего былого статуса. Теперь Андроник обратился к ним как средству обеспечения морской обороны государства от грозящего вторжения норманнов. (Возможно, он также ощущал необходимость восстановления торговли с Западом, для которой существовавший византийский торговый флот был совершенно непригоден. Был заключен договор, и венецианский квартал в годы его правления был заселен заново.