В это время валахские и куманские мародеры снова проникли на византийскую территорию и дошли почти до стен Константинополя; но теперь помощь Алексею пришла оттуда, откуда тот не ждал. Годом раньше, в мае 1200 г., в Константинополь прибыло посольство от князя Романа – правителя Волыни и Галиции и сына Киевского князя Мстислава II, который очень хотел восстановить путь в Византию через территорию куманов в нижнем течении Дуная. Он отправил пятерых посланников к Алексею III в то же самое время, когда митрополит Антоний Новгородский находился в столице Византии, что, возможно, было связано с действиями князя Романа. (В рассказе митрополита о тамошних реликвиях упоминается о том, что 21 мая 1200 г. он присутствовал на миракле (пьеса, посвященная жизни Иисуса Христа или основанная на житиях святых. – Пер.) в Святой Софии вместе с послами князя Романа.) Вероятно, было достигнуто какое-то соглашение: Никита Хониат утверждает, что Роман вмешался отчасти ради своих собственных интересов и отчасти из-за увещеваний своего архиепископа, вероятно, Антония Новгородского. В 1201 г., когда куманы совершали набеги на империю, князь Роман напал на их исконные территории, чем вынудил их вернуться и защищать их. Тем самым, как утверждает Никита Хониат, в самый последний момент Византия была спасена. Вскоре после этого князь Роман оказался втянутым в междоусобную войну с Рюриком Киевским, который получил помощь от куманов (половцев). Никита пишет, что много половцев были перебиты, и тогда они перестали оказывать обычную помощь валахо-болгарам, и Византия извлекла из этого пользу.
Лето 1201 г. принесло новые проблемы на Балканах, которые могли свести на нет результаты победы Алексея над Иванко. Византийский правитель фемы Смолены, расположенной в среднем течении Стримона, поднял восстание, сочтя себя в безопасности в этой труднопроходимой местности. Этот человек по имени Иоанн Спиридонакес был киприотом низкого происхождения, поднявшимся до начальника императорской личной казны (oikeiakon vestiarion), прежде чем получить в управление провинцию. В то же самое время из-за цепочки случайностей Добромир Хрисос снова стал проявлять враждебность к императору. Прежде чем Иванко пал, он продал или отдал своего пленника Мануила Камицу Иоаннице. Протостратор неоднократно обращался с мольбами к императору о выкупе его из плена, но Алексей III предпочел сохранить у себя конфискованные богатства своего двоюродного брата. Тогда Камица обратился к своему зятю Хрисосу, который выкупил его за двести фунтов золота, но не отпустил его в Константинополь, прежде чем не будет возмещена эта сумма. Император отказался сделать это, так что Хрисос и Камица решили самостоятельно компенсировать ее себе за счет соседних византийских земель. Двигаясь на запад и юг от Просакона, они захватили Прилап (современный Прилеп) и Пелагонию (Монастырская равнина, современная Битола). Затем, пройдя по Темпейской долине, они оккупировали Фессалию. Это событие, как сообщает Никита Хониат, всколыхнуло Элладу и вызвало восстание на Пелопоннесе (очевидно, это было восстание Льва Сгура). Камица, по-видимому, обосновался в Фессалии, в то время как Хрисос возвратился в Просакон.
Освободившись от давления со стороны валахо-болгар благодаря нападению русских, император сумел начать разнонаправленное наступление против этих мятежников. Алексей Палеолог возглавил значительную часть имперской армии, двинувшейся на Смолену; он изгнал Спиридонакеса и вынудил его бежать к Иоаннице. В то же самое время армия под командованием паракимомена Иоанна Ионополита выступила в поход против Хрисоса и Камицы. Целью командующего, видимо, были скорее переговоры, нежели война, хотя сообщается, что он добился некоторых успехов.
Сам император не замедлил последовать за Ионополитом со своей собственной армией. То, что он выступил осенью или в начале зимы 1201 г., четко указывают несколько авторов. В начале этой кампании принц Алексей – сын Исаака II бежал в Италию; почти не останавливаясь, император пошел за запад. Его первой задачей было разрушить союз между Хрисосом и Камицей. С этой целью он предложил Хрисосу новую жену – вдову Иванко Феодору, если валах откажется от дочери протостратора. Хрисос, как оказалось, был готов принять внучку Алексея, когда его двоюродный брат уже не стоял у него на пути. Император послал в Константинополь за девушкой, и брак состоялся. В обмен на свою невесту императорских кровей Хрисос разорвал свой союз с Камицей и возвратил Пелагонию и Прилап империи. Теперь у Алексея были развязаны руки, чтобы заняться Камицей в Фессалии, и он отправил вперед Ионополита с сообщениями, в которых предлагал мир и даже восстановление былого положения мятежника при дворе, в то время как сам он крадучись заходил Камице в тыл. Когда протостратор отверг предложения императора, тот напал на него. Произошло ожесточенное сражение, в котором мятежные войска обратились в бегство, а сам Камица получил ранение в бедро. Он бежал далеко, а все его крепости и города в Фессалии сдались императору. Камица нашел убежище в местечке под названием Станос – возможно, в Стенимахе в Родопских горах, хотя неоднократные ссылки Никиты Хониата на Хемус при изложении этих событий наводят на мысль, что это было место в Балканских горах. Даже здесь войска Алексея III преследовали Камицу, вероятно, в 1202 г., и снова ему пришлось спасаться бегством. О дальнейшей судьбе Камицы нет никакой информации, но вполне вероятно, что он нашел себе убежище у Иоанницы.