Эмпедокл (тексты)
"Ничто не рождается" и "ничто не исчезает
Еще скажу тебе: изо всех смертных вещей ни у одной нет ни рождения,
Ни какой бы то ни было кончины от проклятой смерти,
А есть лишь смешение и разделение смешанных [элементов].
Люди же называют это рождением...
Несмышленыши! Сколь недальновидны их мысли,
Ежели они полагают, что может родиться то, чего прежде не было,
Или же нечто умереть и изничтожиться совершенно.
Искушенному человеку не может прийти на ум догадка,
Что-де покуда [элементы] живут в течение того срока, который именно и называют жизнью,
До тех пор они есть и испытывают добро и зло,
А до того, как они сплотились [в смертных] и после того, как они разложились, они-де ничто.
Под действием Злобы все элементы разнообразны и все порознь.
Под действием Любви они сходятся и вожделеют друг друга.
Из них — все, что было, что есть и что будет:
[Из них] произрастают деревья, мужчины и женщины,
Звери, и птицы, и водокормные рыбы,
И долговечные боги, всех превосходящие почестями.
Они [= элементы] одни и те же, но, пробегая друг сквозь друга,
Они становятся различными-на-вид: столь меняет их смесь.
Словно, когда живописцы испещряют посвятительные дощечки,
Люди, хорошо сведущие в искусстве благодаря смекалке,
Схватив руками разноцветные краски
И смешав их в определенной пропорции, одних больше, других меньше,
Приготовляют из них изображения, похожие на все вещи,
И создают деревья, мужчин и женщин,
Зверей, и птиц, и водокормных рыб,
И долговечных богов, всех превосходящих почестями,
— Так да не одолеет твоего ума обман, будто
Смертные [существа] — сколько их ни явлено взору в несметном количестве — происходят из другого источника,
Но четко знай, что [единственный источник] — они [= элементы], ибо слово, услышанное тобой, от бога.
Они господствуют по очереди, по мере того как оборачивается круг [времени],
И убывают друг в друга, и возрастают [друг за счет друга] согласно предназначению судьбы [= в предустановленный срок],
Ибо они [= элементы] — одни и те же, но, пробегая друг сквозь друга,
Они становятся людьми и другими породами животных.
То под действием Любви они сходятся в один мирострой,
То от лютой Ненависти несутся каждый врозь,
Доколе, сращенные в единое мировое
Целое, не будут повержены долу.
Таким образом, поскольку они навыкли сращиваться в Одно из многого
И, наоборот, образуют многое при распаде Одного,
Постольку они рождаются и жизненный век их нестоек,
Но поскольку это непрерывное чередование никогда не прекращается,
Постольку они есть всегда, неподвижные в круге.
Любовь и ненависть как космические начала
Никогда не прекращают эти элементы непрерывного чередования:
То под действием любви все они сходятся в единое,
То под действием лютой ненависти несутся каждый врозь.
И поскольку они каждый раз заново образуют множество после разделения Одного,
Постольку они рождаются и век у них непостоянный,
А поскольку они никогда не прекращают непрерывного чередования,
Постольку они существуют вечно, неподвижные в круге.
Внемли же моим словам, потому как ученье взращивает ум.
Как я сказал уже раньше, возвещая границы повествования,
Двоякое скажу: то одно вырастает, чтобы быть единственным,
Из многого, то снова распадается, чтобы быть многим из одного,
Огнем, водой, землей и несметной высью Эфира,
Проклятая ненависть, порознь стоя, совершенно уравновешенная,
И любовь в них, равная в длину и ширину.
Созерцай ее умом и не сиди с изумленными очами.
Это ее почитают смертные, врожденную половым членам,
От нее испытывают любовные помыслы и совершают дела дружбы,
Называя ее именем Гефосины (Радости) и Афродиты.
Хотя она вьется [= постоянно пребывает в них], ни один смертный человек не познал ее очами,
Ты же слушай непреложный ход [моей] речи.
Все они [= элементы] равны [меж собой] и ровесники по рождению.
Но каждый исполняет свою почетную должность, каждому присущ своеобычный этос,
А господствуют они по очереди по истечении определенного срока.
И к ним ничего не прибавляется, от них ничего не отнимается:
Ибо если бы они непрерывно терпели ущерб, то их уже не было бы,
Но что бы тогда давало прирост этой Вселенной, и откуда бы оно взялось?
И как пропало бы, раз от них ничто не пусто [= ими все полно]?
Нет! Они те же самые, но, пробегая друг сквозь друга,
Они становятся то тем, то иным, оставаясь непрерывно и вечно тождественными [себе].