Можно ли отождествить тогда диалектическое противоречие с реальной оппозицией? Можно ли вообще, спрашивает философ, достичь «реальной оппозиции» логическим методом? Гегель намеревался вывести диалектику реального из диалектики чистого мышления, но это абсурдно. Логика не в состоянии изобрести или породить реальность. Если мы говорим о реальности, то необходимо апеллировать к опыту, к чувственной интуиции. Другими словами, даны факты, события, тип государства, конституция, ментальная традиция. Определение, какие факты, события, мысли противоречат данным, не является делом логики, а является задачей эмпирического исследования.
Отсюда, по диалектике, следует неустранимая дилемма: «Или отрицание — чисто логическая негация (А и не- А), и тогда не может быть их объединения в третьем моменте синтеза; или же речь идет об "оппозиции реальной", и тогда к ней нельзя прийти логическим путем, а диалектика не является диалектикой чистого понятия».
Коротко говоря, по мнению Тренделенбурга, гегелевская система основана на путанице и незаконном смешении «противоречия» и «контрарности», логического противоречия и реальной противоположности. Реальные оппозиции (например, несовпадающих интересов как источников революций) могут и должны быть описаны только посредством непротиворечивых умозаключений, с соблюдением логических законов тождества и непротиворечия. У реальных оппозиций нет ничего общего с «логическими противоречиями».
4. АРТУР ШОПЕНГАУЭР: МИР КАК ВОЛЯ И ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
Артур Шопенгауэр (1788—1860)
4.1. Против Гегеля, «убийцы истины»
«После Канта, вернувшего уважение к философии, она вновь пала до роли служанки чужих интересов, государственных — сверху и частных — снизу», — так решительно осудил Шопенгауэр Гегеля и всех тех «крикунов», для которых истина — последняя вещь. «Истина — не девка, кидающаяся на шею всякому: она настолько горда своей красой, что даже тот, кто всю жизнь жертвовал ради нее, не может быть уверен, заслужил ли он ее милость». Все правительства используют философию, с гневом констатирует Шопенгауэр, а «ученые превратили кафедры в кормушки, питающие тех, кто к ним пристроился». Возможно ли, чтобы философия, ставшая инструментом заработка, не выродилась в софистику? В самом ли деле неизбежно правило: чей хлеб ем, тому и песню пою?
Говоря о Гегеле, Шопенгауэр не скупится на эпитеты: прислужник власти, «шарлатан тупоумный, тошнотворный, неграмотный», его мистифицирующие «нонсенсы продажными наймитами были выданы за бессмертную мудрость», и до сих пор не утихает восторженный хор, слащавее которого еще не слыхивали, «неограниченную сферу интеллектуального влияния он использовал для интеллектуальной коррупции целого поколения». «Надутой пустотой» Шопенгауэр окрестил взгляды Фихте и Шеллинга, «чистым шарлатанством» — Гегеля. Единодушное славословие кафедральных профессоров породило заговор молчания со стороны философии (его, Шопенгауэра), для которой есть «одна полярная звезда, в направлении которой прямо, не отклоняясь ни влево, ни вправо, держит руль простая, голая, неприбыльная, лишенная друзей и часто преследуемая истина».
Гегель, «убийца истины», сделал из философии служанку государства, уничтожив свободу мысли. «Может ли лучше приуготовить к государственной службе другая философия, чем эта, призывающая отдать жизнь, тело и душу, наподобие пчел в улье, не иметь другой цели, как стать спицей в колесе государственной машины? Служивый и человек стало означать одно и то же...»
4.2. В защиту «невыгодной истины»
Истине, не приносящей выгод, посвящена работа «Мир как воля и представление» (1819), написанная тридцатитрехлетним философом. Артур Шопенгауэр родился в Данциге 22 февраля 1788 г. Его отец, коммерсант Генрих Шопенгауэр, покончил жизнь самоубийством в 1805 г. (его труп нашли в канаве позади амбара). Юноша, приняв решение не продолжать дело отца, поступает в Геттингенский университет. Там он по совету учителя, скептика Шульце (автора «Энезидема»), изучает «поразительного» Канта и «божественного» Платона. В 1811 г. Шопенгауэр переезжает в Берлин, но лекции Фихте разочаровали его. В Йенском университете он защитил диссертацию «О четверояком корне закона достаточного основания» (1813). В Веймаре, где его мать открыла светский салон, молодой философ познакомился с Гёте и востоковедом Фридрихом Майером. Под влиянием Майера заинтересовался «Упанишадами» и восточной религией вообще. Поссорившись с матерью, он уезжает в Берлин, где в 1818 г. завершена, а в 1819 г. вышла работа «Мир как воля и представление », но его постигла неудача, и большая часть первого издания была уничтожена.