Их иерархии, в силу преемства, сообщается благодать Святого Духа. Но последняя не действует и не спасает ни их самих, ни их пасомых...
(Архиепископ Серафим (Соболев ). Русская идеология. Джорданвилль, 1981. Гл. 3)
Благодатная святая жизнь невозможна и для тех инославных христиан, которые хотя и имеют Таинство миропомазания, но в силу отвержения их Православной Церковью за ереси благодать сия является у них недейственной и неспасительной.
(Из доклада на Московском совещании 1948 г. / Деяния Совещания глав Церквей, 1948. С. 370).
Какие плоды даст нашей Церкви ее участие в экуменических конференциях?.. Одним из этих плодов является то, о чем мы уже говорили, – отступление православных от своей веры через попрание ими святых канонов и догмата о Церкви, который мы исповедуем в девятом члене Символа веры.
(Там же. С. 379)
До экуменизма в православных странах не было такой протестантской пропаганды, ибо не было такого дружеского общения православных с протестантами, которое утверждается на экуменических конференциях и которое налагает на православных представителей нравственную обязанность не препятствовать протестантской пропаганде в православных странах.
(Из доклада на Московском совещании 1948 г. ,/ Деяния Совещания глав Церквей, 1948. С. 370. С. 381)
Не с инославными Православная Церковь должна соединяться, что является делом неосуществимым, утопическим и крайне для нее вредным и пагубным. Православные христиане должны объединяться друг с другом, по заповеди в Его словах: «Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня» (Ин.17:21).
(Там же. С. 384)
Православные экуменисты «в... своем отношении к экуменическому движению нарушают святые каноны, попирая наше догматическое учение о Церкви, устраивают на экуменических конференциях дружбу с протестантами и масонами, а через эту дружбу потворствуют протестантской пропаганде в православных странах, содействуют врагам Православной Церкви в деле ее разрушения... У православных экуменистов нет любви к инославным христианам, ибо у них не любовь, а бесчинство... Дай Бог, чтобы наша Русская Церковь и впредь держалась той обособленности в отношении к экуменизму и его конференциям, в какой она пребывает доселе...
Надо нам как можно дальше быть от экуменического движения».
(Там же. С. 385)
Вредно, пагубно присутствовать на экуменической конференции. При этом падает престиж нашей Православной Христовой Церкви... есть протестанты, которые стремятся к истинному соединению с Православной Церковию, но можно изыскать другие способы общения...
Наша Русская Церковь может устроить какие-нибудь комиссии здесь, в Москве, для протестантов, ищущих православной истины. А присутствовать даже в качестве наблюдателей на экуменической конференции – значит идти против святых правил, которые запрещают молитвенное общение с еретиками... мы жертвуем престижем Православной Церкви и считаем еретические общества Церквами... – это есть измена Христу.
(Там же. С. 390)
Для Болгарской Церкви встреча с экуменизмом означала в экуменических кругах расшатанность чувств церковности, расшатанность сознания единоспасающей Церкви. Затем известное обмирщание Церкви на путях приспособления к экуменизму. Образовалось снижение уровня духовной жизни, отрыв от святоотеческих традиций как в богословии, так и в быту. Потрясена была в самих основах верность литургической богослужебной традиции.
(Деяния Совещания... С. 411)
Религиозная жизнь совсем не походит на жизнь политическую, в ней невозможны блоки... Вера может быть лишь интегральной, целостной, в ней ничего нельзя уступить... Если у меня, в качестве православного, есть культ Божией Матери, то я не могу делать вида, что я забыл об этом во имя соглашений с христианами, которым этот культ чужд.
(Вселенскость и конфессионализм / Деяния Совещания... С. 149–150)
Экуменическое движение оказалось чрезвычайно противоречивым. В его широкой и разнородной деятельности исканиям обетованной земли христианского единства с самого начала сопутствовали ярко выраженные социально-политические планы, которые в период Амстердамской Ассамблеи явно преобладали над задачей догматического единства. Во имя этих планов руководители движения стремились к чисто внешнему организационному объединению различных христианских исповеданий. В результате – для ряда автокефальных Православных Церквей возник комплекс условий, возбранявший им контакт с экуменическими организациями.