История последующих пап характеризуется зависимостью их от светской власти, не только фактически имевшей место, но и юридически обоснованной папскими же актами, касавшимися порядка поставления пап. Лев VIII особой грамотой признал за германскими императорами ни более ни менее, как право назначать папу.
В начале XI в. в Риме восторжествовала пронемецкая партия и папский престол оказался в полной зависимости от германских императоров – Генриха II, а потом Генриха III. Это обстоятельство сыграло роковую роль в истории дальнейших политических и церковных взаимоотношений между Востоком и Западом. Германские императоры назначают пап по своему усмотрению.
Сначала на папский престол возводились представители пронемецкой римской аристократии: Бенедикт VIII (сын графа Тускуланского), Бенедикт IX (сын другого графа Тускуланского, ставший папой в возрасте неполных 12 лет), потом – немцы из окружения самого императора: Климент II Свидгер и Лев IX Бруно д’Эгизгайм. Антивизантийские настроения немцев на церковном форуме проявились в это время в восстановлении осужденного ранее добавления Filioque. Император Генрих II добился у папы Бенедикта VIII включения Filioque в Символ веры. С этой добавкой Символ пелся при коронации самого Генриха (1014).
Новый церковный разрыв с Востоком был результатом антивизантийской позиции германского императора. Вскоре стало очевидным, что Рим сможет согласиться на ликвидацию этого разрыва только при условии полного подчинения Востока папскому престолу.
Завершительный акт разделения Церквей
К концу вышеуказанного периода, еще до Михаила Кирулария15 , Рим и Восток находились в состоянии фактического разделения. Этому немало способствовало и тогдашнее политическое соперничество византийского императора с германским. М. Жюжи в «Католической богословской энциклопедии» пишет: «С X в. вплоть до половины XI в. папство переживало самые темные дни своей истории. Схизмы этого периода вызывались не вопросами доктрины, а вопросами дисциплинарного порядка... Поэтому нет ничего удивительного, что к концу этого периода, еще до появления Михаила Кирулария, мы видим состояние фактического разделения, разрыв отношений, прелюдию к состоянию войны...»16
Попытка восстановить церковное единство на началах единства веры была сделана еще до окончательного акта разделения патриархом Петром Антиохийским и патриархом Константинопольским Михаилом Кируларием.
Петр, патриарх Антиохийский, писал в 1052 г. папе Льву IX: «День и ночь я спрашиваю себя, почему произошло церковное разделение и как могло случиться, что великого Петра великий преемник, пастырь Древнего Рима, отлучился и отсекся от Божественного тела Божественных Церквей, и не соучаствует предстоятелям сих в божественных советах, и не вносит своего участия и церковные попечения, и сам не получает от других братского и апостольского руководства». Патриарх Петр искренне желает восстановления единства, но прежде чем написать имя папы в диптихи, он хочет знать о православии папы. Все прошлое Римской церкви говорило бы об этом. Но патриарх отрицает принципиальную непогрешимость папы и не исключает a priori возможности нарушения им чистоты веры и канонического порядка. В связи с этим патриарх посылает свое исповедание веры и просит того же от папы. Прошло два года – ответа нет. Петр, думая, что письмо затерялось или что папа обиделся, посылает второе, короче и еще сдержаннее; перечисляет Соборы и осужденных еретиков, пропуская имя Гонория. Это письмо было послано через Доминика, патриарха Градского. Но и оно не дало желательного результата.