«Мы женимся на тебе, Море, в знак вечного господства».
В лагуне, на рубеже Джудекки и Лидо, появились галеры. «Жемчужина Корфу», «Святая Мария» и австрийские корабли сверкали на солнце. С кораблей Арсенала, расположенных у оконечности Сан-Джорджо, чтобы перекрыть проход к полуострову, послышались глухие крики. Вражеские галеры, двух- и трехмачтовые, с квадратным такелажем, как у каракки, с экипажем в двести гребцов, битком набитые орудиями и порохом в трюмах, были готовы к бою. Они выскочили из ниоткуда и мчались на всех парусах. Отборные арбалетчики и аркебузиры рассыпались по баркасам, на Светлейшую и корабли обороны нацелились триста двадцать пушек. Конечно, у Арсенала имелось более чем достаточно средств, чтобы дать достойный отпор, но лагуна была забита лодочками, и места для маневра практически не осталось. И чем ближе враг подойдет к городу, тем сложнее будет маневрировать, к тому же возрастал риск нанести венецианской стороне непоправимый урон. На всякий случай спустили на воду легкие галеры. Эскадры судов, обычно занимавшихся дальним патрулированием в заливе, мчались на врага. Но перехватчики могли не успеть вовремя, до того как Сан-Марко и сам «Буцентавр» окажутся на расстоянии выстрела. Около двадцати резервных судов под руководством командующего флотом выдвигали на огневую позицию свою артиллерию.
Пьетро на лодке и Пави на «Буцентавре» подумали об одном и том же. И с тревогой повернулись к причалам Арсенала. Их внимание привлекли два последовавших друг за другом взрыва.
Арсенал был еще одной стратегической точкой Венеции, и оттуда поднимались столбы дыма. Должно быть, там шел бой. Но кто выйдет из него победителем? Командующий Арсеналом или Стриги?
Пьетро с Пави затаили дыхание.
На набережных Сан-Марко люди смотрели на все это, не понимая, что происходит: то ли очередной праздничный сюрприз… то ли нечто куда более серьезное.
Вдруг из порта на всех парусах вылетел фрегат, рассекая волны среди дыма и огня, вызванного внезапным взрывом пороховых бочек. Элегантный, гордый как альбатрос, он мчался на помощь защитникам. А за ним последовали и другие.
— Да! Да! — заорал Пьетро. — Теперь наша взяла!!!
На краткий миг стало тихо.
Затем грянул первый пушечный залп.
«Мы женимся на тебе, Море, в знак вечного господства».
И разразилась буря.
Песнь XXIII Обманщики
София, молодая прачка, держала за руку своего шестилетнего сынишку. Они стояли на набережной рядом с Арсеналом. В самом хорошем месте, где вовсю шли празднования. Этторе, ее сынишка, поглощал здоровенное, чуть ли не с его голову, мороженое в розово-белом рожке. Он облизывал лакомство со всех сторон, старясь поймать тающие капельки, стекавшие по пальцам. Мороженое грозило вот-вот шмякнуться на землю. София, широко улыбаясь, кокетливо попрощалась с кавалером, который какое-то время шел с ними, а теперь двинулся дальше. Потом посмотрела на сына.
— Этторе, милый! — вздохнув, наклонилась она к ребенку. — Ну будь аккуратней! Ты так держишь мороженое, что оно вот-вот упадет на зе…
Над их головами раздался жуткий свист и вслед за ним дикий грохот. София решила, что началось землетрясение. Ее швырнуло на землю, и она своим телом прикрыла сынишку. В нескольких метрах от них фасад какой-то виллы пополз вниз и обвалился грудой камней. Отовсюду неслись крики. Над Софией взметнулись тучи пыли, раздался кашель. Молодая женщина приоткрыла глаза и сквозь туманную пелену увидела у лишившейся фасада виллы помещения обоих этажей. Открылись богатые интерьеры. В одной из комнат стоял оглушенный старик. Он растерянно двинулся к пролому, его губы шевелились, но слов не было слышно.
Ядро прилетело с «Жемчужины Корфу» и взорвалось с чудовищным грохотом.
Прачка оглядела свое нарядное платье, теперь перепачканное и разорванное. Потом осмотрела ребенка, желая убедиться, что Этторе цел и невредим. Сама она слегка поранилась при падении, и царапина на лбу немного кровоточила. Она снова потрясенно поглядела на Этторе и на растекшееся по земле мороженое.
— М… Мама миа, Этторе! Я же тебя предупреждала!
Тем временем Пьетро вернулся на площадь Сан-Марко. Позади «Буцентавр» с «Негронной» медленно разворачивались посреди лагуны, чтобы убраться подальше за пределы досягаемости противника. Сонмища окружавших их лодочек, чей строй сломался в результате всей этой суеты, тоже поворачивали, пытаясь сохранить хоть что-то напоминающее порядок. Не особо успешно, впрочем. Лодки сновали во все стороны, создавая редкостный хаос. Но главная опасность все же миновала, и хотя идущее чуть дальше морское сражение продолжалось, Пьетро понесся ко дворцу. Со всех сторон спешили горожане, все еще толком не понимавшие, что происходит и как реагировать на разворачивающийся спектакль: то ли смеяться, то ли волноваться, аплодировать или паниковать.