— Да, я понимаю, вам нелегко. Но мы его взяли. — Теперь Ева сжала его руку. — Мы взяли ублюдка.
— Что? Кого?
— Мы взяли Биссела, он под замком. Мы его взяли по горячим следам, прямо с пусковым устройством, из которого он нас обстрелял. Блэр Биссел, Спарроуз. Он жив и здоров. И поет, как канарейка.
— Это безумие! — простонал он. — Мне нужен врач. Мне нужно снять боль…
— Послушайте-ка лучше меня. Держитесь и слушайте внимательно. Я не знаю, сколько у вас времени.
— Времени? — Его пальцы дернулись в ее руке. — Времени?!
— Я хочу дать вам шанс очистить свою совесть, Спарроуз. Под запись. Уж это-то вы заслужили. Он все валит на вас как на мертвого. Послушайте меня. Послушайте! — Ева еще крепче сжала его пальцы. — Я должна сказать вам правду, и вы должны быть к ней готовы. Вы не выживете.
Его кожа посерела.
— О чем вы говорите?!
Она наклонилась еще ближе, чтобы он видел только ее лицо.
— Врачи сделали все, что могли. Они бились несколько часов, стараясь вас вытащить, но повреждения слишком серьезны.
— Я умираю! — Его голос, и без того слабый, надломился, слезы подступили к глазам. — Нет… Нет! Мне нужен врач!
— Врачи скоро вернутся. — Ева скорбно сжала губы. — Я думала, вы захотите услышать об этом от меня, от… коллеги. Если бы он лучше целился, нас обоих уже не было бы в живых. Но он всего лишь снес радиатор, и мы перевернулись. Удар был страшный, Спарроуз. У вас все переломано. Живого места не осталось. Этот сукин сын убил вас и пытался убить меня.
— Я ничего не вижу… Я не могу двигаться!
— Вам нельзя двигаться. Вам надо лежать тихо. Это поможет вам выиграть время. Он-то свое время использовал сполна, пока вы были в отключке. Он пытался убить нас обоих, и поэтому я хочу дать вам шанс уйти достойно. Я собираюсь зачитать вам ваши права. — Ева опять замолчала и покачала головой. — Господи, как это тяжело!
Пока она зачитывала ему права, его била дрожь.
— Вам понятны ваши права и обязанности, заместитель директора Спарроуз?
— О чем, черт возьми, вы говорите?
— О восстановлении истины. О том, что вы имеете право поквитаться с Бисселом и вернуть себе доброе имя. Ловкий адвокат сумеет его отмазать, он отсидит треть срока и выйдет, если вы мне не расскажете, как все было на самом деле. Биссел рассчитывает, что вы умрете, не приходя в сознание. Умрете и тем самым возьмете всю вину на себя. Он говорит, что это вы убили Картера Биссела и Фелисити Кейд.
— Это чушь!
— Я знаю, что чушь, но не исключено, что он сумеет убедить окружного прокурора. Господи, Спарроуз, вы же умираете Скажите мне правду, дайте мне закрыть дело, дайте мне посадить его за решетку. — Ева наклонилась совсем близко и понизила голос: — Он убил вас. Заставьте его заплатить.
— Проклятый недоумок! Кто же знал, что все так обернется?!
— Вот вы мне и расскажите обо всем, а уж я постараюсь упрятать его на пожизненное. Даю вам слово.
— Это он убил Картера Биссела и Фелисити Кейд.
— Кто?
— Блэр! Блэр Биссел убил Картера Биссела и Фелисити Кейд. Принял немного «Зевса» для храбрости и порезал их вчистую.
— Зачем? Дайте мне факты, чтобы я могла его утопить.
— Он собирался исчезнуть с большой долей прибыли. Подставил жену, чтобы копы могли закрыть дело. Слушали — постановили, и никаких концов. Так было задумано.
— Это вы прислали Риве фотографии Биссела и Кейд?
— Да. Я их бросил у нее на пороге, когда все остальное было готово. Я не чувствую ног… Господи, я не чувствую своих ног!
— Держитесь. Старайтесь держаться. Я все это записываю, Спарроуз. Диктофон включен; вы засадите его до скончания века за то, что он с вами сделал. Зачем он убил Кейд?
— Она была нужна для полноты картины. И потом, она слишком много знала о нас обоих. Мы не могли рисковать.
— Мозговым центром были вы? Даже не пытайтесь меня уверить, что этот болван все придумал сам.
— Я все продумал до мелочей. Все было элементарно. Еще пара недель — и я бы уже загорал на пляже и пил май-тай, черт побери! Но он все испоганил.
— Кейд была в сговоре с вами? Это ведь она втянула его брата.
— А вы чертовски много знаете! — Спарроуз уставился на Еву мертвыми глазами.
— Просто стараюсь составить целостную картину. Я буду с вами откровенна. Вы этого заслуживаете. Предсмертное признание… — Ева сделала паузу, глядя, как он разваливается на куски у нее на
глазах. — Вы же понимаете, как это веско. Считайте, что вы заперли его в камере и выбросили ключ. Я хочу дать вам право на этот последний акт возмездия. Профессиональная любезность. Итак, Фелисити Кейд привлекла к делу Картера Биссела?
— Она его втянула. — Спарроуз хрипел при каждом вдохе и выдохе, и Ева даже испугалась, как бы этот мерзавец не помер прямо у нее на допросе, потому что она сама ему внушила, что он умирает. — Убедила этого болвана, что он будет работать на ОБР. Обещала, что он займет место старшего брата. Он купился. Переменил лицо, сделал несколько доставок. Пару раз переспал со своей вербовщицей. Он был олухом.
— В этом я не сомневаюсь. Кто устранил парня, делавшего ему новое лицо? Кейд?
— Нет. Стала бы она руки марать! Она заставила Биссела. Я имею в виду Картера Биссела. Она умела заставлять мужчин делать то, что ей нужно.
— Но ведь проектировщиком были вы, не так ли? Не Кейд и уж, конечно, не Блэр Биссел. Вы не так глупы, чтобы убивать людей направо и налево, но вы знаете, как дергать за ниточки. Блэр верил, что у него есть компьютерный вирус. Он думал, что может его продать и жить на проценты до конца своих дней. Но никакого вируса у него не было, ведь так?
— Нельзя иметь то, чего нет в природе. Я все придумал. — Спарроуз улыбнулся, но улыбка превратилась в болезненную гримасу. — Я больше не могу терпеть эту боль, Даллас! Я больше не могу.
От его нытья у нее заломило зубы, но она еще раз ободряюще сжала его пальцы.
— Крепитесь. Долго я вас не продержу. Значит, вируса не было?
— Нет, вирус был. Просто на самом деле все редко бывает как на рекламе. Вирус придумал я — целое дело сшил с навороченными показаниями и разведданными. «Бригада Судного дня» действительно пыталась создать такой вирус, только у них ничего не вышло. Теоретически он работает, но на практике съедает сам себя или мутирует, сталкиваясь с защитой. Если ввести его в порт, он напрочь сжигает компьютер, но не распространяется автоматически и не заражает сети. Если бы это был настоящий вирус… — На мгновение бледное лицо Спарроуза засветилось удовольствием. — Ему бы цены не было.
— Значит, все это была махинация? Вы дурачили и ОБР, и другие мировые спецслужбы, и «Бригаду Судного дня». Вы сфабриковали разведданные в поддержку мифа о супервирусе, угрожающем всему миру. Потом вы связали своего человека с главой проекта в компании, получившей контракт на «Красный код». Вы поставляли разведданные ОБР и их же сплавляли другим заинтересованным сторонам. Деньги загребали с обеих сторон, и все платили вам за то, чего на самом деле еще нет в природе, а может, никогда и не будет. Но вы знали, что в «Рорк индастриз» работают над защитой и в ходе работы может быть создан для вас настоящий вирус. Да, вы очень умно все придумали.
— Они уже почти добились успеха. Рорк собрал в исследовательском отделе настоящий мозговой трест. Будь у меня то, что есть у них, да плюс то, что я получил от «Бригады Судного дня», может, я и смог бы создать супервирус. И сорвать куш. Знаете, сколько получает в год заместитель директора ОБР? Гроши. Не больше, чем коп.
— И, раз уж нам так недоплачивают, вы решили, что мы не будем слишком глубоко копать в деле об убийстве Биссела и Кейд?
— Вам же все преподнесли на серебряном блюде! Если бы этот подонок не наломал дров…
— Кстати, почему ему понадобилось инсценировать самоубийство Маккой? Что у нее такое было? За чем он приходил?
— Я не знаю. Не знаю, какое отношение она к этому имеет. Ему надо было рвать когти, начать жизнь сначала, а он запаниковал, проклятый идиот, убил ее, убил этого придурка санитара, украл тело… Неужели он думал, что копы не станут с этим разбираться? С таким же успехом он мог бы вывесить объявление: «Я жив».
— Давно вы с ним промышляете промышленным шпионажем на стороне?