Что-то в лице казалось смутно знакомым. Пользуясь тем, что вошедший всматривается в темноту, так же оценивая его, отступник обратился к своей памяти, выискивая обстоятельства, при которых они могли встречаться.
— А вот и ты. Приветствую, — произнес он.
К тому же вошедший явно узнал его, хотя это ему почти удалось скрыть — лицо не отразило никаких эмоций. Только непроизвольно сжавшаяся рука выдала волнение посланника князя.
Этот жест и темнота подсказали ответ.
Отступник смотрел на молодого воина, отважно приехавшего на встречу с неизвестностью, а видел пленника, прикованного к телеге и вцепившегося в ее борта так, что кровь отхлынула от пальцев, стремящегося всей душой ринуться в битву.
Это его собственноручно хотел убить темник, да он, бывший рязанский воевода, не дал. Правда, слышал потом, что тот сгинул в пути среди невольников. Однако ж вот он, жив и здоров.
— Ну, здравствуй, — спокойно произнес вошедший.
Определенно, отступник начал понимать мотивы, двигавшие князем в выборе посланника.
Тем временем тот продолжил.
— Давно хотел поблагодарить тебя.
Отступник замер.
— А, так ты тоже меня узнал…
Подтверждение его предположений одновременно и обрадовало и насторожило отступника.
— Я думал, ты меня до сих пор ненавидишь.
— Сначала ненавидел, потом понял, что, отправляя к другим пленникам, ты отвратил от меня немедленную смерть.
Отступник усмехнулся.
— Несомненная мудрость для твоих лет.
На лице сотника промелькнула тень недовольства.
— Но ведь я здесь не за этим?
Отступник нахмурился.
— Ты прав, — слова нелегко давались ему, — я хочу предложить тебе и твоему князю помощь.
Сотник не смог скрыть удивления.
— Ты! Каким образом?
— Я буду передавать вам все, что смогу узнать о намерениях темника.
Сотник задумался.
— Зачем тебе это нужно?
Отступник некоторое время молчал, словно собирался с силами, чтобы продолжить, потом, запинаясь, заговорил.
— За время своей службы у хана я принес столько вреда русичам… А что получил за это? Темник не доверяет мне, обращается как со своим псом… Я понимаю, что уже не смогу вернуться… Я хочу хоть отчасти искупить зло, виновником которого стал.
Сотник пытливо посмотрел на отступника.
— Ты же понимаешь, как все это опасно, подумай, если об этом узнают, тебя сварят живьем!
— Я не боюсь. Люди прокляли меня. Я уже проклял себя. Пожалуй, это было бы даже к лучшему.
Сотник колебался недолго. Еще тогда, в плену, он почувствовал внутреннюю борьбу этого человека и его боль.
— Хорошо, — ответил он, — мы не можем не принять твоего предложения. Нам действительно нужно кое-что знать.
— Что? — медленно спросил отступник.
— Что сейчас творится в Орде и кто желает смерти моему князю.
Отступник громко расхохотался, так, что сотник чуть не вздрогнул.
— То же, что и всегда, — резня! А про смерть… Все! Все желают. И не только в Орде, но и Миндовг, князь Литовский, и венгры, и ляхи, хоть в верности клялись, и галицкие бояре! Слишком силен стал твой князь. А сильных боятся. Много власти в одних руках.
— И все же, кто в Орде приложил к этому руку? Неужели сам темник?
Отступник перестал смеяться так же резко, как и начал.
— Хан? Вряд ли. Нет ему сейчас в том выгоды.
— Да, и еще: на границе совсем разбойники распоясались, называют себя Белыми волками. Думаю, что кто-то отсюда руководит ими. Знаешь кто?
— Нет, не знаю, но вызнаю. Все тебе расскажу. Встретимся через несколько дней.
Сотник хотел расспросить отступника еще, но тот поднялся и кликнул стоявшего у дверей татарина.
— Проводите его обратно, откуда привезли, да возвращайтесь побыстрее.
— До встречи, — Георгий встал и протянул своему странному собеседнику руку. Тот в растерянности пожал плечами и слабо сдавил пальцами ладонь сотника.
— Я тебя сам найду, — сказал отступник на прощание.
Возвратился в лагерь Георгий без приключений. Его провожатые пропали из поля зрения, как только показались огни костров. Он не прибавил шага. Во-первых, ему хотелось спокойно обдумать детали разговора. Голова шла кругом от обилия событий и встреч за одни сутки. Во-вторых, за ним могли наблюдать, и ему не хотелось показать таким образом свое малодушие.
В дозоре стоял Семён.
— Ты где был, сотник? — окликнул он Георгия.
— Гулял, — непроизвольно ответил тот, проезжая мимо и не замечая вытянувшегося от изумления лица десятника.