Тархан молча смотрел на Георгия. О чем он думал, догадаться было невозможно.
В зал вошли несколько человек. Они молча подошли к сотнику и, заломив руки, повели к выходу из зала.
Георгий понял: сейчас или будет поздно.
— Ты хочешь, чтобы я тебе кое-что рассказал, — крикнул он, превозмогая боль в вывернутых руках, — хорошо, я расскажу.
Тархан не реагировал. Он даже не повернул головы вслед.
— Это касается твоего хана. А еще моего князя.
Тархан наконец удостоил сотника взглядом.
— Верните его, — тихо приказал он, — ждите за дверью… не надо бросать. Оставьте, пусть стоит.
Джанибек с усмешкой обернулся к сотнику.
— Ты хотел сказать что-то важное или страх туманит твой разум?
— Мне ведом страх, но не он сейчас говорит с тобой.
— Так что же?
— Ты удивишься моим словам, но это — чистая правда. У нас сейчас общая цель.
— Очень интересно. Какая же?
— Твоего хана с моим князем хотят стравить, как пауков в коробе на потеху толпе. Некие силы хотят войны с Галичем, чтобы ослабить твоего хана, для чего была заключена сделка с безрассудным беком Амиром. Он сеет беспорядки на границе, добиваясь начала военных действий с одной или другой стороны. И сейчас, когда умер великий хан… не удивляйся, я знаю и это… беспорядки только усилятся.
— Это все, что ты хотел сказать? — лицо тархана по-прежнему оставалось непроницаемым.
— Не все. Только сегодня я получил весть, что готовится новая западня для моего князя.
Мне нужно срочно возвращаться на Русь, чтобы предупредить его. Поэтому я возвращался в одиночку и так глупо попал в засаду.
— Почему бы мне не позволить князю Даниилу умереть? Он сильный враг, — холодно поинтересовался тархан.
— Потому, что будет война. Твой хан вместо великого курултая пойдет с туменами на Русь. И там завязнет надолго.
— А готов ли Галич к войне?
Вопрос повис в воздухе.
— Теперь я рассказал все, что хотел, — жестко ответил сотник, — если хочешь — проверь, может ли рассказывать мой страх.
— А кто дает указания Амир-беку? — Тархан снова сменил тему.
— Не знаю, — честно ответил Георгий, — однако это один из приближенных хана. Предположу, что он на самом деле служит Хуби-лаю.
Джанибек пребывал в задумчивости.
— Да, интересные вести, — наконец произнес он, — но ты прав, война нам сейчас ни к чему. Ни с сильным Галичем, ни со слабым. Поэтому ты можешь отправляться к своему князю.
Георгий сначала не поверил в то, что услышал. Не может быть, чтобы его так просто отпустили.
— Я напишу письмо князю Даниилу, ты отвезешь его. За письмо отвечаешь головой.
— Хорошо, — просто ответил сотник, — но можно мне сейчас руки развязать? Затекли.
Дворец тархана Георгий покидал уже вечером. Ему вернули оружие и коня, также дали новую одежду взамен испорченной. Тархан Джанибек передал письмо для князя и велел немедленно отправляться. Рушан-бек мог узнать, что сотник счастливо избежал тесного знакомства с подземельями дворца, и снова начать искать его.
Георгий с непередаваемым облегчением покидал негостеприимные стены. Он хотел как можно быстрее добраться до лагеря, где наверняка уже все переполошились.
Вдруг несколько фигур снова перегородило дорогу.
Сотник правил коня прямо на них, вытаскивая на ходу меч.
— Что вам нужно? — спросил он с раздражением. — Может, отстанете на сегодня?
Мухтар усмехнулся.
— Я только хотел сказать, что раз ты вышел живым от тархана, — духи любят тебя, значит, нам с тобой воевать — себе вредить. Мы оставляем тебя в покое.
Георгий усмехнулся.
— Кто послал вас?
— Амир-бек. Он объявил награду за тебя.
Георгий посерьезнел.
— Он здесь еще?
— Да, но очень скоро опять идет на Русь.
— А почему вы все это мне рассказываете?
— После того как мы тебя упустили, нам нет дороги обратно.
— Понятно. Тогда счастливо оставаться. Георгий решительно раздвинул степняков и проехал вперед.
— Больше не встречайся с нами, сотник.
Когда Георгий въехал в лагерь, там все кипело. Такого переполоха он еще не видел никогда. К нему сразу подбежал разгневанный Яким.
— Ты где пропадал? — набросился он. Георгий устало отмахнулся. День выдался чересчур сложным.
— Давай рассказывай, — Яким не собирался сдаваться.
— Ты все равно не поверишь, — Георгий прошел мимо него в шатер и бросился на свой одр.
Только тут на него нахлынуло. Его трясло, как больного падучей. Окутал промозглый холод и не давал никак согреться.