Алекс Фед
Западня для Людоеда
Пролог
Пугливый закричал и резко отскочил, запутался в складках длинных одеяний и потерял равновесие, перейдя на душераздирающий визг, суча ногами и руками в попытке отодвинуться подальше.
Шум вызывал агонию, и я скорчился от приступа нестерпимой боли, со всей силы сжав нечто круглое и твердое. Маленькие светящиеся диски, как тот, что я забрал у Пугливого, были на груди у всех присутствующих, притягивая и побуждая прикоснуться.
Что это?
Ладонь свело судорогой и обожгло холодом. А сквозь вопли Пугливого пробился совсем другой звук, которого быть не могло в камере, из изоляционного стекла, не пропускающего вибрацию.
Этот звук был страшней пытки и прекрасней чистейшего удовольствия.
Скорбь и радость. Терзание и восторг.
Жизнь. Чужая жизнь.
Он поправил съехавшую на глаза шляпу из соломы и с удвоенной силой принялся выдергивать сорняки. Он старается, несмотря на палящее солнце и невыносимую жару, распугавшую даже насекомых. Он знает, что Волат доволен, когда клумбы опрятны и совершенны, поэтому будет продолжать усердно трудиться. Он улыбнулся, как всегда, думая о брате.
Вечером он забрал все инструменты, вернулся в рабочую хижину, наспех поел и лег спать, чтобы с самого утра снова приступить к работе. День за днем, цикл за циклом.
Он тщательно ухаживал за домом и скрупулёзно следил за порядком в саду Владыки, рассчитывая на хоть какой-то знак внимания. Раньше Волат изредка удостаивал его недовольным взглядом или мимолетный жестом, отсылая прочь или указывая на плохо сделанную работу.
И это было приятно.
Он был согласен на что угодно, только не безразличное пренебрежение, как к остальным отвергнутым. Но его давно перестали замечать, словно его больше не существует.
Он с остервенением вырвал вялый росток, посмевший осквернить клумбу, когда до его ушей долетел трепещущий отзвук, похожий на ветер в зарослях тростника.
Что это?
Вот снова! Только в этот раз громче, ярче. Неистово.
Он выронил растение и задрожал всем телом, оглядываясь в поисках источника.
Это не похоже на пение птиц. Ни на что не похоже.
Он медленно двинулся в сторону дома Владыки, откуда лился этот дивный неслыханный ранее звук.
Тон сменился. Низкий и протяжный, как звериный вой, но не имеющий с ним ничего общего.
Он бесшумно ступал по земле, едва дыша, а в груди так сильно сжалось, что стало почти больно.
Один звук плавно сменял другой, заполняя всю площадку перед беседкой. Переборы поднимались до вершин, замирая на самом пике, а потом стремительно падали в бездонную пропасть, раздаваясь словно из самых недр земли. Тут было все — древняя твердь гор, стремительный бег воды и легкость воздуха.
В центре беседки покачивалась седьмая женка брата, и эта небывалая благодать разливалась от нее.
Немыслимая магия!
Еще никогда он не внимал столь всеобъемлющему и неудержимому потоку. Сбитый с толку, он летел, растворяясь в этой сверхсиле без остатка. Его трясло вместе с невесомой вибрацией на акцентах и в конце длинных протяжных звуков, исходивших от девушки.
Отступник, позабывший все, кроме желания усердно трудиться, остро ощутил, как его сердце бьется в такт и в ритме со всем миром. Жгучие слезы бежали вниз, а глаза сами собой закрылись. В этот миг все перевернулось, вдохнув заново давно отобранную жизнь. Не в силах совладать с собственным телом, он опустился на землю и прикоснулся к ней ладонями в поисках поддержки и опоры.
Заметив движение, девушка испугалась и замолчала. Она резким движением схватила со скамейки вуаль, чтобы прикрыть лицо, но сразу отложила ее обратно, сообразив, что перед ней всего лишь отвергнутый.
— Йды вдэ, — произнесла она недовольно и повторила приказ уйти жестами, гордо вскинув голову и тряхнув бесстыдно распущенными светлыми волосами.
Он вздрогнул и, словно очнувшись от долгого мертвого сна, быстро заморгал. В одно мгновение исчезла та самая нить, указавшая путь из пустоты и призвавшая надежду.
— Пожалуйста, еще раз, — попросил он, еле вспомнив, как пользоваться собственными пальцами, и благоговейно поклонился. — Мне очень нужно…нужно…
— Кто ты? — спросила девушка и приблизилась, всматриваясь в загорелое лицо незваного слушателя.