Релдон послал импульс в очередную акустическую установку, полностью замкнув периметр. Теперь из Ямы никому не выбраться, кроме магов. Гвардейцы остались для охраны темпоралей, представляющих собой шестиугольные щиты, подвешенные на подвижной стойке. Они издавали резкий свист и шелест, который вызывает резкую головную боль, потерю слуха и зрения, а также чувство необъяснимого неконтролируемого страха.
Верещалки редко использовали в военных действиях, так как их нужно попарно выстраивать друг напротив друга, чтобы направить две безобидных волны из разных установок, которые при пересечении дают лиловый свет и становятся опасными для человека. Радиус действия у них ограничен для боя, но в городе они отлично себя зарекомендовали против демонстрантов, обращая их в бегство и заменяя баррикады.
— Первая группа, за мной. Мидс, ты ведешь вторую. Драх, прикрываешь с третьей, — Релдон раскрутил маятник и пересек лиловую стену света. Остальные последовали за ним.
К вечеру обыск Ямы был завершен. Группа гвардейцев сопровождала вереницу маленьких пёстрых фигурок. Кто-то из детей шел спокойно, а кто-то пытался вырваться. Чумазые, растрепанные. Смрад стоял невыносимый.
— Ай! — вскричал один из солдат, так как его укусил тощий темнокожий пацаненок, который тут же бросился бежать и свистеть в пастуший свисток. Его поймал Келтон, спрыгнув с коня, дал несильный подзатыльник и толкнул обратно в группу.
— За сопротивление пощады не ждите, — холодно пригрозил он маленьким мусорщикам и запрыгнул обратно в седло.
Чуть в стороне за ними наблюдали расправщики и прокуратор.
— Экселант Вим, что делать со всеми этим мусором? — отнял от лица надушенный платок и поинтересовался Ингер.
— Это дети, канцлер Мидс, а не мусор. Грязные, вонючие, но дети.
— Какое наказание запланировано для целого выводка мусорщиков, эксенлант Вим? — задал вопрос подъехавший к ним Келтон.
Это можно было бы счесть наглостью с его стороны, если бы не столь пресное выражение лица Драха, которому зловоние будто не доставляло никаких неудобств, в отличие от скуки.
— Дети не в ответе за проступки отцов, командант Драх. Иначе бы вы тоже остались рядовым гвардейцем.
— А вы не опасаетесь, что они захотят отомстить за этих самых отцов, экселант Вим? — спросил новоиспеченный канцлер Расправы.
— Мы избавляем их от позорной судьбы и клейма мусорщика. Хотя желающие отомстить всегда найдутся, — Релдон очень старался держать лицо и не морщиться в отвращении, хотя от вони даже глаза слезились. — Вы всех внимательно осмотрели?
— Да, экселант Вим. У этих детей нет признаков болезни.
— Позволите спросить? — не унимался Ингер.
— Позволяю, командант Мидс.
— Если они не займут место, полагающееся им по рождению, то что вы собираетесь с ними делать?
Это было уже дерзостью, но Релдон сам позволил задать вопрос.
— Для начала помыть, а потом отдать на воспитание тех, кто не болен. Запретному Городу, например, давно нужна подходящая прислуга.
— А остальные?
— Их все равно погубит болезнь. Если бы они сидели и не разносили Черный Мор, то я бы еще подумал. Но они не заслуживают спасения.
Келтон же равнодушно слушал беседу бывшего начальника и прокуратора и наблюдал за красными, загружающими детей в повозки. Лошади медленно их везли прочь от врат, которые прозвали Голубиными. Птицы, как и мусорщики, были хозяевами этого места. Но больше здесь не будет ни тех, ни других.
— Пора окончательно избавиться от Ямы, командант Драх. Можете выжигать.
Глава 55 — Отречение
Многодневный переход был скучным и невыносимо долгим. Раз в день после обеда Кире и двум другим девочкам позволялось выходить на палубу, чтобы подышать свежим воздухом.
Моряки бросали на их троицу недовольные взгляды, а иногда даже позволяли себе ворчать под нос. Но за перевозку Киры и еще двух светловолосых девочек хорошо заплатили, поэтому контрабандисты терпели присутствие женщин на корабле, стараясь не приближаться к ним без крайней необходимости.
Солнце безжалостно слепило, отражаясь от лениво покачивающейся бирюзы. Позвякивали снасти и шуршали паруса на слабом ветру. Рядом с бортом показалась стая резвящихся дельфинов.