— Именно это я и имею в виду. Идет война за информацию и информационные технологии в самом широком смысле. И расходы на это дело у них раз в двести превышают наши. — Хмелев осторожно вдохнул аромат напитка и аккуратно пригубил отливающую янтарем жидкость. Посмаковав и отставив стопку в сторону, хмыкнул: — Качественный коньячок, давненько такого не пробовал. Пожалуй, с того момента как армяне от нас откололись.
— А это оттуда и есть. Наши ребятишки туда недавно ездили, вот на обратной дороге и затарились на все управление, — Боровой лихо проглотил свою порцию.
— Это не те, что затаскивали в гору новую станцию радиоперехвата?
— Все-то вы, Олег Леонидович, знаете, — усмехнулся полковник.
— Это вам ребятишки рассказали? Не из той группы альпинистов, которые на соседнем леднике ставили какие-то зеленые ящики с антеннами? — Боровой обворожительно улыбнулся.
— Да, наверное, те самые, — ответил генерал, скромно улыбаясь.
— Ну так вот, возвращаясь к нашим баранам, «ниже понимают, что информационные технологии позволяют создавать оружие наиболее эффективное, воздействовать на системы управления оружия противника, выводить из строя его систему управления. Помните, во времена войны в заливе у иракцев внезапно отказали системы ПВО, закупленные во Франции? А дело было в том, что французы сумели включить в электронные схемы элементы, благодаря которым при подаче кодированного сигнала на определенной частоте аппаратура просто отключалась, и включить ее было невозможно, не зная этого специального кода…
Генерал поставил стопку и аппетитно захрустел огурцом. Все же не на официальном приеме, где заедают коньяк шоколадом и лимонами.
— Вы помните случай с МиГ-25, который Беленко перегнал в Японию? Страна потом всю следующую пятилетку горбатилась, устраняя ущерб. И все оттого, что заложенные в него новшества достались нашим коллегам из-за бугра просто задарма.
— Помню, — Хмелев кивнул. — Наш отдел как раз и занимался выяснением того, что именно они смогли узнать и применить на практике. Урон для страны, конечно, был ощутимый. Даже для того времени при работающей промышленности и прочной власти. А случись такое сейчас…
— А я предлагаю примерно такой фокус проделать сейчас с нашими «вероятными друзьями». Помните историю с СОИ?
— Это же была чистая деза, наши спецы из оборонки сразу установили, что при том уровне развития их ВПК, лазерных и космических технологий янки ни на что подобное не были способны.
— Вот именно, — кивнул разведчик. — А если бы мы на это клюнули, то сколько средств ухнули бы псу под хвост?
— Ну и в чем же идея?
— Если подсунуть ребятам из Лэнгли или АНБ такую дезу, чтобы они ее заглотили, да еще и свою промышленность заставили работать в этом направлении годика два-три, то мы получим ощутимый выигрыш во времени.
— Наживка должна быть достаточно убедительной, они там тоже не лаптем щи хлебают, во всякую всячину не поверят.
Боровой разлил коньяк по стопкам.
— Вы в курсе насчет длинных, линий, эффектов паразитных емкостей, переходных процессов между элементами электронных схем?
— И что? — генерал взял свою стопку и стал греть ее в ладонях.
— Допустим, создается система, позволяющая добиваться от некоторых радиоэлектронных устройств желаемого эффекта. Как вы думаете, Олег Леонидович, это их заинтересует?
Хмелев пристально посмотрел в лицо собеседнику:
— И какие же радиоэлектронные системы вы имеете в виду?
— Систему «свой-чужой».
ФСБэшник удивленно присвистнул.
— Вы это серьезно? Если такое, — «такое» он подчеркнул голосом, — есть, и оно попадет в руки нашего, как это теперь называется, «эвентуального» противника, вся система ПВО окажется бесполезной грудой металла, нас можно будет бомбить и расстреливать в любом месте в любое удобное время.
— Я сказал — предположим.
— Позвольте, а зачем нам создавать подобную сисстему, действующую по нашим же средствам? С военной точки зрения это полный нонсенс. Зачем ковать против себя оружие, от которого нет защиты? Да и с математической точки зрения это невозможно. Даже если и удастся разгадать коды системы «свой-чужой», то даже самому современному компьютеру потребуется на это столько времени, что информация утратит свою ценность. К тому времени все коды сменятся.
— После развала Союза на вооружении наших соседей осталась та же техника, что и у нас. Многие из них настроены не слишком дружелюбно, мы вполне могли бы разработать подобную систему для воздействия на их средства ПВО. Логично?
— Ну, можно согласиться, — Хмелев кивнул. — И что дальше? Как только это вылезет наружу, все разом завопят, что мы как были «империей зла», так и остались.
— Да, и флаг им… Они нас в любом случае дерьмом поливать не перестанут. А насчет кодов, мы как раз и будем изображать, что наше гипотетическое устройство обходится без них, что оно путем излучения комбинаций сложных сигналов воздействует на оконечные и предоконечные устройства системы определения принадлежности и работает в реальном масштабе времени. При этом дешифратор из работы исключается. Есть предложение подбросить им нечто подобное в поврежденном виде. Помните, по-моему, у Брэдбэри есть рассказ, когда группе ученых показывают кинохронику о якобы созданной антигравитационной установке, в ходе испытания которой собравший ее изобретатель погиб. Ученым ставят задачу собрать нечто подобное, и они добросовестно собирают аналогичное устройство.
— Да? А ну как супостаты действительно соберут нечто подобное? Не боишься? Нам же потом, как инициаторам этого техногенного прорыва в будущее, башку напрочь оторвут! Хотя идея классная, пусть ребята головы ломают, создавая вечный двигатель, — Хмелев, незаметно для себя и собеседника перешел на ты, — главное, каким образом мы это дело им подсунем?
— Помните операцию «Минсмит»?
— Ну, это во все учебники вошло. Это когда англичане во время второй мировой подбросили немцам фальшивые документы в портфеле, вместе с телом офицера, якобы погибшего при авиакатастрофе. В ходе этой операции союзники обеспечили себе успех при высадке на Сицилию. — Боровой достал из брошенного на дно рюкзака банку с маринованными грибами и свинтил крышку: — Угощайтесь, жена делала, она у меня спец по части варений и солений.
— Давай уж на ты!
— Сотрудничество у нас будет долгим. У меня все время это устройство из головы не идет. Ведь оно же должно сработать, хотя бы один раз. Чтобы парни с того берега поверили…
— А оно и сработает. Мы в районе демонстрации возможностей этого «русского чуда» можем организовать закладочку в одном месте, поставим на один локатор маленький такой блочек. Есть у нас там свой человек, все и сработает, как надо. Закладку потом снимем. А вы тем временем организуете утечку по линии промышленности, это же в общем-то по вашей части? Ты как насчет добавить?
— Насчет добавить — за, и насчет всего остального тоже… Кстати, поделился бы коньяком для упрочения нашего боевого братства.
— Это мы запросто, в понедельник подошлю хлопца с бадейкой. А насчет взаимодействия…
— Давай во вторник у меня, сможешь? Или лучше у вас? Будем формировать комплексную группу, которая всем этим и займется. И еще мне кажется, нам совсем не обязательно ставить в известность Совет обороны, учитывая какая там в последнее время публика собралась. — Хмелев впился взглядом в лицо собеседника.
— И вовсе даже не зачем, — ответил полковник абсолютно спокойно, не отводя взора от настороженных глаз собеседника. — Я не уверен даже, нужно ли это выдавать наверх у нас и у вас.
— До определенного уровня можно, а дальше не стоит. Если это вылезет на окружение Большого папы, возможна мгновенная компрометация операции еще на стадии разработки, у них там почитай каждый третий куплен с потрохами. Кто мафией отечественного розлива, а кто и соответствующими спецслужбами из-за бугра. Будет лучше, если все останется в рамках наших контор. Боровой кивнул и разлил остатки коньяка по стопкам. Пора было сматывать удочки. В конце концов не рыбу же они сюда приехали ловить.
Через несколько месяцев начальник питерского управления ФСБ Нефедов вызвал к себе в кабинет майора Медведева и вкрадчиво спросил: