Заревел набирающий обороты дизель, катер медленно двинулся с места. «Урсула» стремительно приближалась. С борта яхты ударил пулемет.
— Все в рубку, — рявкнул Сомов. — Витька! Марш в машинное! Что хочешь делай, но дай мне полный ход.
По надстройке градом застучали пули.
— Хода нет, наверное, взрывом винт повредило, — перекрикивая грохот выстрелов проорал из рубки Осокин, — медленно идем.
Давыдов и Игорь (все еще в акваланге) ввалились в рубку.
— Так мы долго идти не сможем, — определил Сомов, — держи к берегу.
Петр, налегая на штурвал, кивнул. Катер накренился на правый борт и пошел к виднеющимся береговым скалам. Яхта не отставала. Сомов глянул на нее сквозь иллюминатор и тут же о металл рубки ударила очередь.
— Меткая, сволочь. Но это не самое страшное. Хуже всего, что они нас догоняют, можем не успеть.
— Что будем делать?
— Минут через пять будем возле Серой скалы. Петь! Там у храма, помнится, был один затопленный выход?
— Был, — не выпуская из рук штурвала отозвался археолог. Со своей черной всклокоченной бородой он был сейчас похож не на древнего властителя, а на капитана уходящего от погони пиратского брига.
— Витька, дуй сюда, — приказал бывший морпех сыну.
— Толь, берите с Витюхой этот ваш «балдометр», облачайтесь в акваланги и плывите спокойненько в жилище Аида.
— Я с катера не уйду, — отрубил Сомов-младший.
— Но-но, курсант! Я ведь и приказать могу! Пойдешь, как миленький. Анатолий один не справится. Шагом марш готовить акваланги! Шмотки свои в мешок резиновый кладите вместе с этой железякой, не забудьте фонари.
Сомов-младший тяжело взглянул на Давыдова, как на источник всех мировых бед, нырнул в трюм.
— Анатолий! Как друга прошу, сбереги сына.
— А почему я? — дождавшись, чтобы не подрывать авторитет командира корабля, ухода Виктора, возмутился Давыдов, — ныряю я хуже тебя, вот и дуйте на пару, а мы с Петром здесь повоюем.
— Толь, не обижайся! Но на море должны воевать моряки.
— Пусть Петр идет, он вообще гражданский.
Осокин неопределенно хмыкнул.
— Давай так, — непререкаемым тоном сказал бывший морпех, — на воде командую я. На берегу будешь распоряжаться ты. Вся эта катавасия из-за этой железяки хреновой, а теперь ты один знаешь, что с ней делать. Так что давай без споров.
Виктор появился нагруженный баллонами и снаряжением. Давыдов молча стал помогать ему паковать вещи. Сомов-старший помог обоим навесить снаряжение.
— Вот и ладно, — Игорь застегнул у сына ремни акваланга. — Ну, мужики, как говорится с Богом. Давайте, что ли, обнимемся на дорожку.
Давыдов неуклюже облапил сначала бывшего морпеха, потом Петра. Сомов обнял сына:
— Ну, счастливо, Аника-воин. И смотри мне, все команды старшего по званию выполнять беспрекословно.
— Есть, — мрачно ответил Виктор, обнимая отца, — ты себя береги, а то я тебя знаю.
— Так, хлопцы, пробирайтесь к правой стороне рубки, там вас не видно и подстрелить вас трудно. Мы вас аккуратненько скинем за борт. Будете готовы — дайте отмашку.
— А вы как же? — спросил Давыдов.
— Минут через десять будет совсем темно. Через пятнадцать мы будем возле погранкатера, а там… Бог не выдаст, свинья не съест. Встречаемся в Заводском.
Давыдов и Виктор привалились к рубке, прямо по курсу росла и надвигалась Серая скала. Анатолий надвинул на лицо маску, вздохнул, крепко сжал правой рукой горловину прорезиненного мешка и взмахнул левой.
— Давай, — Игорь положил Осокину ладонь на плечо и легонько его подтолкнул.
Петр круто навалился на штурвал, «Аллигатор» накренился на борт, зарылся носом в воду, к корме по палубе прокатилась вполне приличная волна, и Анатолия с Виктором буквально смыло за борт. Очутившись, в воде Давыдов сразу же нырнул. Мешок тонул и мешал плыть, норовил увлечь на дно. Сомов-младший вцепился в него с другой стороны, и они медленно, помогая друг другу, двинулись вперед.
— Цель разделилась, — казалось, что все происходящее никоим образом не касается Луизы Фридрикссен, настолько был бесцветен и безмятежен ее голос. Девушка подрегулировала настройку одного из многочисленных датчиков и через мгновение уточнила:
— С катера высадили двух аквалангистов.
— Возможно то, за чем мы сюда пожаловали, находится у них, — потер кончик носа Линке. — Барлоу! Ступайте и заберите, эта игрушка мне нужна.
— Один, сэр? — мрачно уточнил лейтенант.
— Зачем же один?! Прихватите с собой нашего бравого сержанта, у него давно кулаки чешутся в предвкушении хорошей драки.
— А если у них этого нет?
— Вам нужны лишние свидетели?
— Нет, сэр.
— Мне, смею вас заверить, тоже. Подберем вас через час на этом месте.
— Есть, сэр, — лейтенант четко повернулся и вышел на палубу. Шелли, устроившись поудобнее, как кошка с мыши не спускал с катера глаз, при этом он предпочитал рассматривать его сквозь прорезь прицела.
— Пойдем старина, займемся нашим делом.
— Что-то случилось?
— Двое с катера прыгнули за борт, наша задачи их найти.
— Оружие?
— Все в полном объеме, дружище!
— Тогда нет проблем, сэр, — улыбнулся сержант. Он любил свою работу.
«Урсула» внезапно накренилась и сбавила ход, прожектор стал выхватывать прибрежные утесы и скалы. Где-то в стороне стучал дизель уходящего от преследования русского. К «тюленям» подошел Линкс.
— Два аквалангиста проплыли в сторону вот этого утеса, забраться на него с воды невозможно. Думаю, вам пора пойти и посмотреть в чем там дело.
ГЛАВА 29.
ДИГГЕРСТВО КАК СПОСОБ ВЫЖИВАНИЯ.
Без помощи Виктора Давыдов не нашел бы вход в грот даже с аэродромным прожектором. Сомов-младший вывел их точно к мраморному порталу. Нашаривая путь лучами фонарей они осторожно вплыли в грот. Скоро в свете электричества показались ведущие вверх ступени. Анатолий сел на них и снял ласты. Осторожно нащупывая босыми ногами скользкий камень, двинулся вперед. Уровень воды стал убывать. Через пару минут они выбрались в каменный коридор. Анатолий и Виктор сняли маски, завинтили вентили баллонов.
— Пошли в главный зал, — Давыдов взвалил себе мешок с трофеем и одеждой на спину. Виктор пошел следом с ластами и масками. Следы древней битвы, произошедшей в храме века назад, действовали на издерганную психику далеко не лучшим образом. Стараясь не обращать внимания на таращившиеся из темноты мертвыми глазницами мумии, аквалангисты двинулись по коридору. Шлепки и шарканье босых ног гулко разносились в подземелье. Они прошли изогнутый коридор и оказались у спуска в сифон. Мешок мешал двигаться, скользкая резина постоянно выскальзывала из пальцев. Перехватив ее поудобнее Давыдов осторожно вошел в воду. Вода в сифоне была холоднее морской, ее никогда не грели лучи солнца. Давыдов открыл вентиль и включил фонарь.
— Может выключим один фонарь, побережем аккумулятор? — предложил Виктор. — Нам тут еще неизвестно сколько ошиваться.
— Согласен. — Анатолий выключил свой фонарь, нацепил маску и полез в воду. Сзади пробирался Сомов-младший, подсвечивая себе и Давыдову дорогу. Давыдов осторожно поплыл. Длинный мешок он пристроил снизу, так было удобнее для буксировки. Позже, вспоминая, что заставило его насторожиться в тот момент, он так и не смог ответить на вопрос, что именно вызвало тревогу? То ли отблески на потолке затопленного коридора показались капитану какими-то странными, то ли события этого вечера взвинтили нервы до состояния, при котором человек начинает шарахаться собственной тени. Но именно тогда в сифоне возникло ощущение, что что-то не так. Анатолий дождался Виктора и поймал его руку, в которой тот держал фонарь. Сквозь стекло маски Анатолий разглядел выражение неописуемого удивления. Похоже, курсант начал сомневаться, все ли у «начальства» в порядке с головой. Но все же Давыдовскую знаковую сигнализацию понял правильно и щелкнул выключателем. Вопреки ожиданиям, абсолютная темнота не наступила, стало конечно темнее, но свет в подземелье все же был. Слабо, но вполне различимо светился выход из подземелья. Давыдов почувствовал, как у него на голове шевелятся волосы. Сразу вспомнилось все некогда прочитанное о проклятии фараонов, о том, как древние гробницы мстили своим разорителям. С научной точки зрения ничего подобного в природе быть не могло. Но одно дело, сидя дома на диване с чашкой кофе в руке читать научные обоснования таинственной гибели исследователей древних пирамид, другое дело — оказаться на их месте. Свет здесь? Сплошная мистика! Капитан оглянулся. Похоже, на Виктора таинственный свет произвел аналогичное впечатление. Характер освещения вдруг изменился, Анатолию показалось, что кто-то, освещая себе путь фонариком, прошел мимо выхода из сифона. На воду легло круглое световое пятно, а за ним продолговатая тень. Во всяком случае свет был электрическим. У приведений, по легендам, подобный способ освещения еще не вошел в широкое распространение. А раз так, то это были либо люди с яхты или кто-то из их компании, либо кто-то другой. Сделав напарнику знак оставаться на месте, Анатолий опустил мешок на дно, достал нож и осторожно двинулся на разведку. Медленно, стараясь не вызвать волнения воды в сифоне, он доплыл до выхода и, дождавшись пока свет станет слабее, не снимая маски выглянул из воды. В храме хозяйничали воры. Что это не люди с «Урсулы» стало ясно сразу. Не иначе кто-то каким-то образом выследил их во время погружений и вычислил существование затопленного святилища. Мародеры сгребали все под чистую, тут же укладывали все найденное в огромные мешки и таскали их к выходу из храма, ведущему в бухту у Серой скалы. Давыдов насчитал четверых. Мимо, освещая углы помещения фонариком, протопала личность в трусах и с аквалангом. По полу за ней волочился мешок, из которого торчали иссохшие останки римского легионера. Чужаки старались вывезти из храма все: мумии, оружие, утварь. Незнакомец остановился, подобрал что-то с пола и засунул в тот же мешок. В душе Давыдова появилась какая-то мутная ярость. Должно быть, аналогичное чувство испытывал бы Шлиман, поймай он на своих раскопках местного аборигена, пытающегося умыкнуть что-нибудь из золота Трои. Окажись у него под рукой хоть какое-нибудь оружие, компенсирующее численный перевес «черных археологов», Анатолий не задумываясь перешел бы к активным действиям. Но деваться было некуда. У противника все козыри, да плюс ко всему в мешке лежало устройство, чертов ящик Пандоры, который нужно было беречь и из-за которого решения нужно было принимать с оглядкой на сохранность и доставку этого шедевра конструкторской мысли в надежные руки. Давыдов спрятал нож в ножны, осторожно погрузился в холодную воду затопленного коридора и поплыл назад. По пути увлек за собой Виктора. Курсант уже понял, что дело нечисто. К выходу из сифона плыли и выбирались из него в кромешной темноте. Оскальзываясь на мраморных ступеньках и матерясь про себя на чем свет стоит, они выбрались в коридор. Давыдов взял Сомова за руку и, стараясь не греметь мешком с «трофеем» и пожитками, оттащил курсанта метров на пять от затопленного коридора. Потом направил в противоположную сторону фонарь и нажал кнопку выключателя.