Капитан потряс в руках корпус радиостанции, внутри что-то дробно пересыпалось.
— Да-а…
— Ладно, я за сумкой, а ты думай. И не делай умное лицо, ты же будущий офицер, — изрек Давыдов избитую училищную шутку.
Виктор только грустно усмехнулся. Давыдов взял «воздухоочиститель» и отправился вниз. Дыма стало меньше, он куда-то исчезал, но дышать воздухом в комнате капитан все же не рискнул бы. Видно было все так же плохо. Пробивавшийся с лестницы утренний свет терялся и рассеивался в клубящихся у дверей остатков дыма. Керосинка от недостатка воздуха погасла, а электрический фонарь Анатолий забыл на НП. Искать пришлось на ощупь. Пробираясь вдоль стены, капитан больно ударился коленкой о препятствие и едва не выронил фильтрующую коробку. Чертыхаясь, протянул руку и похлопал по препятствию. Глухо загудел жестяной короб воздуховода. В мозгу вспышкой молнии сверкнула мысль. Воздуховод! Ну конечно, он же должен куда-то вести. Вряд ли строители вывели воздухозаборник на стенку скалы. Для успешной работы вентиляции нужна тяга. А здесь вон как шурует. Анатолий нашел свою сумку, заглянул в соседнюю комнату, там было еще темнее, повсюду плавали остатки дыма, в двери краснел почти законченный прямоугольник. Сварщику осталось минут на сорок работы, на полу чадили картонные трубки дымовых шашек. Неожиданно отверстие внизу открылось и на пол со звоном шмякнулся жестяной цилиндр. С одного боку его с шипением вырывался оранжевый дым. Таким обозначают себя на поле авианаводчики. «Не иначе, последние приготовления к штурму. Закинули для гарантии, чтоб наверняка все тараканы передохли», — решил Давыдов и вернулся к лестнице. Поднявшись на НП, он внимательно осмотрел тянущийся вдоль стены жестяной короб вентиляции. Вытащил нож и воткнул его в ребро короба. Ржавая жесть легко поддалась. Отпилив кусок сантиметров семьдесят, он отогнул жесть и заглянул внутрь. В вентиляционном колодце было темно, снизу тянулись струи дыма, но самое главное капитан увидел прямо в полуметре перед собой. Анатолий вылез из отверстия, оглянулся на напарника и заговорщически подмигнул. У того на лице отразилось полнейшее непонимание происходящего.
— Посмотри, — предложил капитан и отодвинулся.
Виктор осторожно заглянул в пролом. Вверх и вниз по стене уходили ржавые скобы лестницы, вверху светлел прямоугольник чистого утреннего неба. Через прямоугольник плыли облака, стремительно мелькнула чайка.
— Здорово! — воскликнул Виктор.
— Ну, я полез, — сообщил Давыдов, засовывая за ремень ствол ТТ, — нужно поторапливаться, а то им там совсем чуть-чуть осталось. Жди здесь, стереги сумку.
— Вы только не долго.
— Не боись, только гляну что и как, и назад, — успокоил напарника Анатолий.
Подниматься было легко. Давыдов только побаивался за прочность ступеней, и поэтому старался взбираться так, чтобы его вес распределялся минимум на три вбитых в скалу ржавые скобы. Один раз он здорово перепугался: ржавая арматура со скрипом подалась вниз, зашуршали по жести выкрошившиеся из стены камешки. Наконец Давыдов одолел подъем. Выбрался из колодца и осмотрелся. Его взору открылась плоская, как стол, вершина Серой скалы. Когда-то воздухозаборник был закрыт деревянной решеткой или люком, за годы с момента сооружения объекта она сгнила и рухнула вниз, вокруг колодца виднелись остатки рамы. Капитан направился в обход. После многих часов, проведенных в подземелье, здорово было оказаться на поверхности, снова видеть солнечный свет. Для осмотра площадки потребовалось не больше двух минут. Когда капитан закончил обход, ему хотелось рвать и метать от досады. Путь на вершину не принес долгожданного избавления, спуститься с площадки было невозможно. Почти правильный овал вытянулся метров на семьдесят, с трех сторон он заканчивался крутым обрывом. Капитан с опаской встал на четвереньки и осмотрел почти отвесные склоны. Внизу на валунах пенились волны, со стороны берега площадка переходила в мешанину скальных пород. С трещинами, разломами, камнями, грозящими при первом же прикосновении рухнуть вниз. Давыдов понуро направился к люку вентиляции, думая, какими словами лучше воспользоваться, чтобы рассказать Виктору о результатах его исследований. Вдруг в поле его зрения попало еще кое-что. Сквозь площадку по диагонали тянулась линия отдушин — почти правильных прямоугольников. Параллельно ей, но ближе к берегу, еще одна. О чем-то знакомом эти дыры ему напоминали. Анатолий уселся на край люка и собрался было спускаться, как вдруг вспомнил. Именно эти отверстия он видел в коридоре, который привел их к железной двери. Внизу — штурмующий дверь неприятель. А значит, через эти отверстия в коридор смело можно метнуть гранаты. Главное теперь — не ошибиться, ведь за аккумуляторной был еще один коридор. Анатолий встал так, что бы тень от него не падала на отверстия, и пошел вдоль линии отдушин. Возле одной из них он уловил резкий запах карбида. Снизу слышалось шипение сварки и голоса. Капитан бесшумно двинулся к люку. Внизу его встретил встревоженный Виктор.
— Ну что?
— Выбраться там не получится, но кое-что полезное имеется.
Анатолий как можно лаконичнее объяснил свою затею.
— Так давайте скорее, а то не успеем.
— Тут нужно, как в математике, торопиться не спеша. Понимаешь, если просто бегать от дырки с бомбами и сбрасывать их вниз, гарантии, что накроет их всех, все же нет. Дырка — не прямо у двери, это раз, граната может застрять (ходы давно никто не чистил), это два. Кроме того, здесь достаточно высоко, а время горения запала небольшое, взрыв может произойти не в коридоре, а в вентиляционном колодце.
— И что теперь.
— А теперь тащи стаканы.
— Зачем? Пить все равно нечего.
— Неси, потом объясню. И провод от телефона внизу отцепи.
Виктор взял противогазную коробку и исчез в проеме лестницы, Давыдов вытащил из сумки уже успевшее надоесть изделие и аккуратно пристроил его возле амбразуры. На всякий случай прикрыл его неисправной рацией и ящиком с батареями. Накинул сверху ветхий дождевик. В сумку сложил все имеющиеся в наличии гранаты. Вскоре вернулся курсант, прижимающий к груди стаканы.
— Я еще и кружки прихватил, — доложил он о проявленной инициативе.
— Кружки не нужны.
— Какая разница?
— Они не бьются.
— И что?
— А то! Ты провод отцепил?
— Так точно, — обиделся помощник.
— Не журись, сейчас все поймешь сам, — капитан подошел к тумбочке с ТАИ-43 и метр за метром вытянул наружу весь кабель. Получилось метров двадцать, он распустил его и связал концы провода между собой.
— Лезем наверх, стаканы не разбей. И смотри, меньше чем на три ступени и не вздумай опираться.
— Есть, — подчеркнуто официально ответил Виктор, запихивая стаканы за пазуху. Не мешкая ни минуты, они выбрались на площадку. Анатолий тут же приложил палец к губам и показал на солнце, на тени и на отверстия. Виктор понимающе кивнул. Давыдов отсчитал два отверстия от того, из которого пахло карбидом, и размотал вдоль них кабель. Виктор бережно извлек стакан из-за пазухи и передал его Анатолию. Тот достал из мешка гранату, вставил ее в стакан так, чтобы спусковая скоба была плотно прижата к ребристому боку, и осторожно вытащил чеку. Потом бережно поставил посудину с гранатой на край вентиляционного хода. Про этот фокус рассказывал вернувшийся из Афганистана майор-преподаватель. Нашим вертолетчикам-транспортникам уж больно досаждали «духи», засевшие в ущельях. Ракет у наших не было, а из пулемета попасть в одиночную цель достаточно сложно. А моджахеды пропускали машину и лупили ей вслед из крупнокалиберных пулеметов. Для борьбы с ними один догадливый техник решил использовать ручные гранаты, но проблема заключалась в том, что иногда они рвались в воздухе, не долетая до цели. Тогда он стал укладывать их в стаканы, которые без зазрения совести заимствовал в столовке. Стакан, удерживая спусковую скобу в прижатом к корпусу положении, не давал гранате рваться раньше времени. Долетев до земли, стакан разбивался, скоба освобождалась и Ф-1 рвались почти под ногами у вражеских зенитчиков. У Давыдова были РГД-43, в обычный стакан они бы не поместились, а в «раритеты», обнаруженные в шкафу, влезли. Вот только от использования лимонок пришлось отказаться, они в стаканах болтались, могли рвануть прямо в руках. Возле каждого отверстия Давыдов поставил по две гранаты. Прислушался, снизу раздавались глухие удары, сварщик закончил, противник выбивал, отрезанный прямоугольник стали. Капитан кивнул, и они разом смахнули гранаты вниз. Раздался едва слышный мелодичный звон, свидетели адмиральских чаепитий разлетелись вдребезги. Бабахнуло здорово, в коридоре почти одновременно рвануло семь РГД-43. Через ходы вентиляции вверх ударили языки черного дыма, тонко пропели осколки, вершина скалы вздрогнула. Гранаты в клочья разнесли штурмовую команду, пробили корпус сварочного аппарата и кислородных баллонов. На этом все бы и закончилось, но у восьмой гранаты из-за продолжительного срока хранения замедлитель горел чуть дольше остальных. Чуть-чуть, самую малость, но этой малости хватило на то, чтобы она взорвалась тогда, когда в коридоре смешались кислород и ацетилен. Эффект получился, как от взрыва миниатюрного вакуумного боеприпаса. От высокой температуры рванули баллоны аквалангов. Такого эффекта Давыдов не ожидал. Между ним и Виктором каменная поверхность вдруг осела и рухнула вниз. Свод коридора на протяжении метров пяти превратился в обломки камня и бетона. Из провала поднялось облако каменной пыли. В воздухе резко запахло тухлыми яйцами, гарью. А из провала выплыло облако удушливого дыма. Наконец ветер сдул пыль и образовавшиеся при взрыве газы.