– Проклятье! Вспомнил! – стукнул Молтри кулаком по столу.
– Вы выразили недовольство, сэр, вмешательством гражданских властей в военные дела и сказали, что если бы не это, то армия Линкольна находилась бы там, где она нужна, а не бездельничала бы в Джорджии. Тем самым вы навели меня на удачную, как мне казалось, мысль, и я ею воспользовался. Теперь, господа, вы знаете все, и, надеюсь, поверили в невиновность моей жены так же твердо, как я.
– Вы упускаете, сэр, – нахмурился Ратледж, – что если мы поверим вам – а я, принимая во внимание все известные факты, не вижу другого подходящего объяснения – то положение миссис Лэтимер становится гораздо более серьезным, чем было. Ваша из ряда вон выходящая проверка сделала возможным то, что раньше казалось невозможным: до того, как сэра Эндрю арестовали, миссис Лэтимер успевала передать ему эту ложную информацию, оказавшуюся правдивой.
Зрачки Лэтимера расширились, его прошиб холодный пот. Только теперь он понял, что натворил своей сверхоткровенностью.
– О, Господи, – простонал он и рухнул на стул.
– Но это оправдывает Гарри! – встрепенулась Миртль. – Вы не имеете права сомневаться в его словах! Вы сами сказали, что это единственное объяснение.
– Значит, вы признаете, мадам, – пристально глядя, спросил Ратледж, – что передали эти сведения вашему отцу?
Она начала как-то растерянно озираться, и Лэтимер интуитивно понял причину ее колебаний. В страхе, что она из самопожертвования или от отчаяния оговорит себя, он властно крикнул:
– Правду, Миртль! Правду, что бы потом ни случилось!
Она мгновенно успокоилась.
– Нет, – ответила Миртль твердо. – Клянусь, я этого не делала.
Ратледж удовлетворенно кивнул.
– Если к свидетельнице больше нет вопросов… – Помолчав, он протянул руку к колокольчику и, видя, что никто из присутствующих не шелохнулся, позвонил.
На пороге возник Шабрик.
– Человек, называющий себя Нилдом, уже здесь?
– Да, сэр.
– Введите его, – приказал Ратледж и, воспользовавшись небольшой передышкой, склонился над своими записями.
Глава XVII. КАРА ГОСПОДНЯ
Майор Мендвилл в сопровождении двух солдат твердым шагом вошел в комнату. Он держался прямо и уверенно.
После окончания допроса Том Айзард отвел Миртль в сторону и усадил на другой стул. Повинуясь знаку Ратледжа, Шабрик и охранники отошли немного назад, оставив узника перед губернатором.
Темные проницательные глаза англичанина оценили ситуацию с первого взгляда. Хотя многое в ней ему пока оставалось неясным, по тому вниманию, с которым его разглядывали, он почуял грозящую опасность и сразу заподозрил, что его подлинное имя уже не секрет для присутствующих. Ему не оставили времени на сомнения.
– Мы знаем, – без вступления заявил Ратледж, что вы – капитан Мендвилл, офицер британской армии.
Стремительное начало чуть обескуражило Мендвилла, и это отразилось на его лице, но из равновесия он вышел только на мгновение. В следующий миг он холодно и изысканно поклонился и поправил губернатора точно так же, как поправил недавно Лэтимера:
– Майор Мендвилл, с вашего позволения. – И добавил не без иронии: – Ваш покорный слуга.
– Вы признаете, что являетесь британским агентом?
– Принимая во внимание платье, которое вы на мне видите, едва ли мое признание внесет нечто новое.
Не проявляя признаков страха, он рассуждал, он иронизировал над собой и почти веселился. В конце концов, он был истинным представителем своего поколения и своего круга. Как он жил, так и умрет, и что бы ему ни было уготовано, он не отступит от кодекса поведения, подобающего его происхождению. Он держался с таким достоинством, что неопрятная одежда вместе с гримом уже не вызывали отвращения.
– Вы сознаете, что вас ожидает, майор? – поинтересовался Ратледж.
– Разумеется. Но это никоим образом не повлияет на мою способность трезво мыслить.
Ратледж рассматривал его добрую минуту, прежде чем задать следующий вопрос.
– Почему, на ваш взгляд, майор Лэтимер не выдал вас немедленно – сразу после того, как разоблачил?
Мендвилл взглянул на Лэтимера, и слабая улыбка искривила его губы. Потом перевел глаза на Миртль, и, встретив в ее взгляде приговор, прикрыл векии выпрямился. Улыбка
– Я привел майору Лэтимеру убедительные доводы, согласно которым он не мог меня выдать, не подвергая серьезной опасности свою жену и самого себя.