— Но почему именно ее?
— Из-за Пола О’Коннелла, разумеется.
— Из-за Пола? При чем тут Пол?
В устремленных на нее глазах Сильвестры мелькнуло удивление.
— Как? Серджио тебе не сказал?
— О чем?
— Ну так я скажу. Пол О’Коннелл — брат Серджио.
Дейдра совсем ошалела.
— Этого не может быть. Серджио — итальянец.
— У них была одна мать и разные отцы. Не знаю, кто был отцом Серджио — Элен унесла эту тайну с собой в могилу. Она родила Серджио, когда ей не было шестнадцати лет, и отдала в семью Рамбальди, которую немного знала. Это я уговорила их взять мальчика, но лишь формально: я сама растила Серджио как своего сына. Ему не было десяти, когда приехала мать и сказала, что у него есть младший брат, она замужем и хочет забрать его с собой. Но Серджио привязался к моей семье и отказался уезжать. Она стала навещать его — приезжала во Флоренцию с мужем и младшим сыном Полом. Эти встречи плохо действовали на Серджио, и он сказал ей, чтобы больше не приезжала, но она не слушала и часто наведывалась сюда одна. Постепенно Серджио привык к этим визитам и полюбил свою мать. Он рос очень одаренным мальчиком, и Элен загорелась желанием помочь ему в занятиях искусством. Она часто рассказывала ему о великом Микеланджело и внушала что он, Серджио, такой же гений, может быть даже новое воплощение Микеланджело на земле. Серджио поверил в — как это? — реинкарнацию. В один прекрасный день Элен решила покинуть свою семью и поселиться с Серджио в Италии, чтобы помочь раскрыться его таланту. Пол не хотел, чтобы она уезжала, и убил ее.
— Господи! — ахнула Дейдра. — Но это же безумие! Это…
— Да, Дейдра, они все безумны. Пол и Серджио унаследовали красоту матери и ее болезнь. В сыновьях эта душевная болезнь проявилась роковым образом. Пол убил мать, и с тех Пор Серджио жаждет отомстить. Вот почему он выбрал Мадлен.
Дейдре хотелось крикнуть в лицо этой старой женщине, что она сама сумасшедшая. Но в глубине души она знала: как это ни ужасно, Сильвестра говорит правду. Ей вспомнились реакция Серджио на первое упоминание о Поле, настойчивые требования, чтобы она сообщала ему обо всем, что касалось Пола, делала все, чтобы Пол и Мадлен оставались вместе.
— Но прежде я расскажу тебе об Оливии.
Дейдра содрогнулась: интонация Сильвестры не сулила ничего хорошего.
— Никто не знает, где она сейчас, жива ли…
— Жива! Серджио говорил мне…
— Нет, Дейдра, Оливия умерла.
Затаив дыхание, Дейдра с яростным отрицанием смотрела на пожилую женщину.
— Но Дарио… Серджио и Дарио утверждали, что я ее увижу…
— Увидишь, но не так, как ты думаешь. Говорю это потому, что знаю, что случилось в bottega. Вот почему с тобой встретилась я, а не Энрико. Я — великая грешница. Ты любишь Серджио, да?
Дейдра кивнула.
— Значит, тебе знакома его манера ипнотизировать людей…
— Гипнотизировать, — машинально поправила Дейдра.
— Да, гипнотизировать — взглядом и силой своего обаяния. Все любят Серджио, всех к нему тянет, потому что он — гений, это знает вся Италия. Но он болен. После смерти матери Росария, жена Энрико, постаралась убедить его, что он — не Микеланджело, и он поверил, но и сегодня работает по методу Микеланджело, даже одевается в bottega как во времена Кватроченто. Однако он понимает: художников много, а ему хочется выделиться. И вдруг ему в руки попадает дочь очень богатого американца. Ее знает весь мир. А Мадлен — разве он не настаивал, чтобы ты помогла ей прославиться?
— Да, но в этом не было нужды, я и сама…
— Неважно. Главное, она — возлюбленная Пола О’Коннелла, а то, что она — знаменитость, явилось дополнительным подарком судьбы. О нем заговорит весь мир! Видишь ли, он изучает анатомию человека так, как это делал Микеланджело. Знаешь, что я имею в виду?
Да, Дейдра знала…
— Микеланджело расчленял тела мужчин. Серджио Рамбальди расчленяет тела женщин и благодаря полученным знаниям создает великолепные скульптуры.
— Нет! Не может быть! Я не верю!
Сильвестра словно не слышала.
— Мой внук Арсенио боготворил Серджио и стал его учеником. Когда Оливия приехала в Италию и люди в Нью-Йорке приговорили ее к смерти, Серджио увидел в этом перст судьбы. В ночь перед сходкой Арсенио должен был дать ей снотворное — смертельную дозу. Но Арсенио полюбил эту девушку и захотел ее спасти. Они занимались любовью, а затем он подсыпал ей в напиток немного порошка. Она потеряла сознание, но не умерла. Но он побоялся признаться в этом Серджио. Поэтому, когда ей вонзили нож в артерию, оттуда хлынула кровь и ослепила моего внука. Теперь он повсюду видит только кровь. Он был невменяем, и Энрико отвез его в психиатрическую клинику, потому что в бреду Арсенио выкрикивал имя Оливии. Потом он пришел в себя, но мы оставили его там, чтобы спасти Серджио. Я делала это ради себя и ради Росарии, которая любила его как брата. Но теперь Росария мертва, и Серджио должен заплатить за свое преступление. О да, ты увидишь Оливию — теперь она живет в мраморе.