Александр помолчал, глядя на занесенное снегом окно. Дмитрий тоже не говорил ни слова, пытаясь переварить услышанное.
— Но должен вам сказать, — печально сказал психиатр, — что, если вдруг… это маловероятно — но вдруг — эта особенность начнет прогрессировать, если дело дойдет до того, что понадобится стационар, — это вряд ли, не пугайтесь… но тогда придется везти девочку на материк. Нашу больницу закрывают, слышали?
Его губы сжались, углы рта опустились в гримасе злобы и отвращения.
— Дом отдыха для начальства? — сочувственно спросил Дмитрий. — Я думал, это пустые слухи…
— Нет. Заметили, что к Баринову приехал гость? Конечно, заметили, такую тушу трудно пропустить. Баринов называет его партнером по бизнесу, ха-ха! Такой же бандит. Все уже решено. Я сопротивлялся до последнего, я дневал и ночевал в райкоме, но… Этот Тимур, — психиатр снова дернул уголками рта. — Делает вид, что не знаком с бандюками. Приехал, чтобы убрать меня.
— Что?!
— Да, да. Вы обещаете никому не говорить? Они думали, что я сдамся, а когда поняли, что это не пройдет и я буду отстаивать больницу до последнего — решили устранить меня. Они наняли моего соседа, этого Вову, который притворяется водителем автобуса… Вы знали, что он служил в диверсионном отряде? Да, вот так. Он пытался убрать меня — ему выдали спецоружие, оно действует через малейшие отверстия в стенах, он собирался воспользоваться розетками… Но я вовремя догадался, в чем дело, и принял меры. И тогда они заперли меня в моей же больнице и вызвали Тимура, он — профессиональный киллер высочайшего класса, вам и не снилось. Все это подстроено. — Психиатр остро взглянул на потрясенного Дмитрия сквозь поблескивающие очки. — Но я смог уйти, они до меня не доберутся. Я могу противостоять им силой мысли, у меня есть навыки и право это делать. Не говорите никому, этим вы только зря подвергнете людей опасности. Мне очень жаль, что ваша жена…
— Что?! — снова воскликнул Дмитрий неестественно тонким голосом.
— Ваша жена стала жертвой заговора против меня. Мне очень жаль.
— …маман его, конечно, всем бросилась рассказывать, что сынок перенапрягся и отправился отдыхать на материк, но правды-то не скроешь.
— Да, и твоя болтовня тут совершенно не причем, — буркнул Лешка.
— А что — болтовня, он на всю улицу орал, когда за ним приехали, да и до того… Это вы такие наивные, ученые, ничего вокруг себя не видите.
— Нас всех не было в городе, — сухо напомнила Нина.
— Психиатр съехал крышей на почве своей больницы, — покачала головой Аля. — Какая печальная ирония. На это же не значит, что он убийца!
— Ну, меня он убить пытался, — пожал плечами Вова, — потому в дурку и отъехал. До того все делали вид, что с начальником все в порядке, а что розетки фольгой заклеивает — так это так… дурной пример пациентов. И смотри: он же сбежал, правильно? Да точно говорю, спер одежду, лыжи и сбежал, ботинки ему малы, ходит, как калеченый. Хотел здесь отсидеться, а тут дежурные. Вот он их и замочил, чтоб не сдали. А пока он там, в дежурке возился, мы приперлись… Он теперь, пока нас всех не перемочит, не успокоится!
— Ну, предположим, что он настолько свихнулся, хотя по нему и не видно, пожал плечами Тофик. — Но зачем… так-то? Ты видел, что с Натальей сделали, — он передернулся. — И дежурных так же…
— Так маньяк же, — задушевно объяснил Вова.
— Ты, по-моему, сам маньяк, — осадила его Нина. — Это ж надо до такого додуматься.
— Я вам говорю, он за свою больницу кого угодно замочит! Псих же! Вам хорошо говорить, а я с ним на одной площадке живу, достал он меня вот как, — Вова похлопал по горлу, — то ему шумно, то корефаны мои не нравятся, то мотоцикл мешает, задрал! Но теперь все, теперь не отвертится. Я вам говорю — его запереть надо, пока он никого больше не грохнул.
— А что он тогда на Барина не наезжает? — спросила Нина. — Он же тогда, выходит, главный злодей.
— Ссыт, наверное. — Или выжидает, задумал что. Кто ж их, психов, поймет?
Нина пожала плечами.
— Знаешь, Вова, я бы на его месте тебя, трепло, первым замочил, — сказал Лешка. — Еще б и с удовольствием.
— Да пошел ты. Я вам говорю, его запереть надо, пока еще кого-нибудь не грохнул, — водитель встал, потянулся. — Ну как хотите. Я-то свою дверь изнутри подопру, чтоб в постели не зарезал.
— Пойду-ка я тоже, — зевнула Нина. Сполоснула свою кружку, с грохотом поставила у раковины. — Аля, ты как?
— Я еще чаю выпью, не спится. Страшно… — она покосилась на коллег. — Вы же еще посидите?