— Да погоди ты, — рявкнул Лешка. — Прекрати паниковать, слышишь? Мы не знаем, насколько сильно он порезался, может, только кожу поцарапал.
— Майка…
— Ну да, шмотье изорвал. Нина, если бы ему выпустило кишки, он бы сейчас валялся под окном. Угомонись. Психи — народ живучий.
Краска медленно возвращалась на лицо Нины, но потрясение все еще было слишком велико. В углах рта залегли глубокие складки.
— И где он теперь? — пробормотала Аля.
— Черт его знает, лично я искать его точно не пойду, — ответил Тофик. — Входную дверь я закрыл на засов.
— Давно было пора, — вставил Лешка.
— И, девочки… Если вы надумаете пойти в сортир — идите все вместе. Минимум втроем. Лиза? Ты поняла? Молодец. Анна?
Он сердито взглянул на стюардессу. Обнаружив побег психиатра, Тофик, чувствуя себя овчаркой, согнал всех на кухню. С Дмитрием пришлось повозиться — он никак не хотел понимать, что произошло; со всем, что говорил Тофик, соглашался, но встал, только когда геолог начал орать. Анну тоже едва удалось поднять — она смотрела на него пустыми, непонимающими глазами и жалобно постанывала, когда стаскивал с нее вонючий тулуп и промокшее от пота одеяло. Девушка явно была больна, и серьезно; ему было жаль вытаскивать ее из кровати, но оставить ее лежать одну в комнате он тоже не мог — как минимум до тех пор, пока здание не обыщут заново. Сбежавший через окно псих мог запросто вернуться через дверь.
Последним Тофик, ругаясь и уговаривая, приволок на кухню Шмеля, — казалось неправильным оставлять несчастного пса и дальше тосковать над тапочками погибшего хозяина, да и… Черт знает этого маньяка — если он с такой легкостью убивает людей, то может не пощадить и собаку. Сердобольная Аля тут же открыла для пса банку тушенки, но тот даже не понюхал ее — улегся в углу и положил голову на лапы.
— В общем так, мужики, — сказал Тофик. — Мы с Барином идем осматривать все помещения подряд, начиная с сортира. Леха с Тимуром остаются у входной двери и просматривают коридор. Димка, ты… ты лучше останься с дамами и за дочкой присмотри.
— Пусть с ними лучше Барин останется, — вмешался Тимур, — он вооружен. — «Вот именно», — прочел он в глазах Тофика. — А я пойду с вами. Поверьте, вдвоем мы его скрутим и без оружия.
Тофик мгновение колебался; но, взглянув на занесенное снегом окно, неохотно кивнул.
***
От режущей боли в животе он едва не заорал — ощущение было такое, будто он оставил висеть на окне половину внутренностей. На миг представилось, как к разбитому стеклу подлетают чайки, срывают темные клочья и с довольным криком уносятся прочь. Изорванные слои одежды быстро пропитывались кровью. Собравшись с духом, Александр задрал майку — и увидел всего лишь глубокий порез. Повезло.
Сугроб, наметенный вдоль стены, прикрывал его от ветра. Нависающая широким карнизом вершина резко белела на фоне темно-серой мути, в которую превратился остальной мир. Выбираться было страшно — но погоня уже близко. Он быстро собрал вещи, нацепил на себя куртку. Добежал до угла здания — там снег лежал более полого, позволяя выкарабкаться наружу.
Стоило высунуться из укрытия — и ветер торжествующе взвыл, залепил очки, принялся месить тугими холодными кулаками. Врач сделал несколько шагов, по пояс проваливаясь в сугробы, а потом догадался лечь. Ползти было намного легче — он почти перестал проваливаться, и преодолевать сопротивление ветра было уже не надо — буран бессильно скользил по спине, не в силах подцепить свою жертву. Только бы не потерять направление. Он должен ползти прямо — всего пятьсот метров, и он укроется в лощине между сопками, поросшей густым пихтовым лесом.
Но это было не такой уж простой задачей. Кровь текла из порезов, унося последние капли тепла, и Александр двигался все медленней. Перед глазами плыло; снег казался красным, будто он смотрел на него сквозь окровавленное стекло. Александр подтянулся еще раз, сдвинувшись на десяток сантиметров вперед, и обессилено замер. Он понимал, что не должен отдыхать, что остановка означает верную смерть, но не мог заставить себя сдвинуться с места. Красная пелена перед глазами стала ярче; она будто стягивалась, концентрировалась в небольшое пятно…
— Ты? Ты?! — воскликнул Александр. — Но… почему?
Мальчик в яркой красной курточке встал над ним, рассматривая с ленивым любопытством. Александр, как во сне, поднял руки, пытаясь защититься. Тонкая красная куртка мальчика и широкие штаны свободно болтались на теле, и ни малейшее движение не нарушало складки ткани. Челка аккуратно лежала на бледном лбу. Ветер, яростно трепавший Александра, был бессилен против мальчишки.