- Не понимаю… - распухший язык еле ворочался во рту, спекшиеся губы не хотели произносить слова.
- Что же здесь непонятного? Все идет по плану, вернее, даже опережая его. Мы думали, что ОНА возьмется за вас в последнюю очередь, приберегая, так сказать, на десерт, но оказалась, что мы сильно переоценили ЕЁ. Она не выдержала муки «любовной горячки» и решила опередить события. Впрочем, вижу, что вы неважно себя чувствуете, вам нужно подкрепиться, а потому – прошу! – он сделал приглашающий знак рукой и я без тени колебания, покорно, словно баран за пастухом, поплелся вслед за ним.
Мы вышли к тому самому бронированному мерседесу, в салоне которого я получал последний инструктаж.
Машина тронулась, а «терминатор» продолжал болтать – и конца и края не было видно его словесным извержениям. Это тем более было для меня удивительно, что раньше он был довольно сдержан, не позволяя показывать мне свои чувства. Лицо его всегда напоминало бесстрастную каменную маску. Сейчас я понимаю, что тогда его так вдохновил успех операции, превзошедший его ожидания, что он при всем желании не мог сдержать своего ликования.
- Когда пообедаете и поспите, все пройдет. Это нормально, Кирилл Андреевич. Вы ведь без малого простояли на своих двоих битых два часа, смотря в одну точку.
И, не дожидаясь моего ответа…
- Какова ОНА, а? Вот это я понимаю, вот это я понимаю! Шедевр! Настоящий шедевр гипноза! ОНА просто гений! Пять баллов! Мы могли бы только мечтать о том… Впрочем, обо всем в свое время.
Он говорил что-то ещё, но я уже не слушал. Я провалился в сон без сновидений.
Очнулся я на «своей» квартире. Я спал на мягком кожаном диване в одном белье, под теплым шерстяным пледом. Даже подушку под голову мне подложили – подумать только, какая забота!
- Мы не стали вас будить, Кирилл Андреевич, надеюсь, вы не против? Кстати, ужин готов. Прошу к столу. Заодно и отпразднуем наш успех, и побеседуем.
«Опять беседа, мать его!»
Стол был накрыт по-хозяйски белой накрахмаленной скатертью, он буквально ломился от блюд и напитков, преимущественно алкогольных.
Я никогда бы и ни за что не поверил, чтобы «терминатор» вдруг превратился в радушную домохозяйку. Даже в сказах нельзя превратить Кащея Бессмертного в Василису Прекрасную. Скорее всего, тут поработала приходящая домработница.
- Садитесь, садитесь, Кирилл Андреевич, не стесняйтесь! Будьте как дома! – «терминатор» говорил с туго набитым черной икрой ртом, одновременно наливая мне и себе водки из графина. – Кушайте, пейте, набирайтесь сил – они нам с вами ой как понадобятся сегодня ночью.
- Что вы имеете в виду? – я не доверял его такой очень уж подозрительной разговорчивости.
- Да ешьте, ешьте, а лучше сразу выпейте, в голове прояснится. Ну, как говорил мой коллега Штирлиц - за победу! За нашу победу! – и залпом выпил.
Я выпил вместе с ним, но не чокнулся. Водка оказалась холодной как лед и очень хорошей. Я закусил, хотя потребности в этом не чувствовал. В голове у меня действительно прояснилось, вдобавок проснулся поистине зверский аппетит. Я налетел на еду, как будто меня месяц не кормили.
- Ну вот и славно, ну вот и славно… - его стальной взгляд, угадывающийся за зеркально непроницаемыми стеклами очков, сопровождал каждый кусок, который я отправлял в рот. Даже сейчас он оценивал, прощупывал каждое мое движение, холодно, осмотрительно, трезво, словно перед ним был не человек, а подопытное насекомое.
- А знаете, профессор Арсентьев, мы ведь, в сущности, мало чем отличаемся друг от друга…
Я поперхнулся куском.
- Не удивляйтесь. Вы – доктор наук, ну, и я тоже. Ну ешьте же, ешьте, пожалуйста, не отвлекайтесь. Попробуйте вот этого пирога с осетриной. Фирменное блюдо Оксаны – не пожалеете. А пока вы едите, я буду болтать, не против?
Моего согласия не требовалось, а потому я проигнорировал его реплику, принявшись, однако, за пирог, который действительно оказался выше всяких похвал.
- Вы, дорогой мой Кирилл Андреевич, всю жизнь изучали древние религии, всяких там Иштар и Сетов, копались в древних текстах. Моя работа более прозаична – я всю жизнь изучал пауков.
Аппетит как рукой сняло. Я оставил недоеденным превосходный пирог.
- Я - доктор биологических наук, специалист по энтомологии, точнее, по арахнологии – науки о пауках, а ещё точнее – по их психологии – уверяю вас, она у них есть и очень развита. Пауки – одни из самых развитых животных на свете в своем классе («что-то мне эти слова напоминают…»).
Поймав мой недоуменный взгляд, он усмехнулся.
- Вы не смотрите, что я как «шкаф». Просто с детства любил заниматься своим телом, увлекался боксом, вольной борьбой, карате. Ну а попал в «органы», тут уж положение обязывало…
- Ближе к делу, - не выдержал я – мне было отвратительно это внезапно проснувшееся в нем словоблудие и самодовольство.
- А куда уж ближе? Пауки – моя любовь на всю жизнь, точнее, их поведение. О, Кирилл Андреич, Кирилл Андреич… Вы много не знаете об этих поистине чудных созданиях!
- Зато я знаю очень много об их любителях, точнее, любительницах, - огрызнулся я.
- А, вы о «чулане с пауками» и террариумах? Да, да, помню, помню… У меня тоже в лаборатории много было их… Хорошие были времена, золотые! Когда я уже вовсю работал в «органах», пришлось все это изрядно позабросить. Но вот всплыло это дельце и тут я единственный смог показать себя – я в точности предсказал поведение «Костюмерши» и сделал много далеко идущих выводов… Но обо всем по порядку. Даю руку на отсечение, вы недоумеваете, что я вам предложу на сегодняшнюю ночь, так?
Я кивнул.
- Видите, и ваше поведение я могу предсказать, оказывается, ха-ха. Ну, не буду тянуть волынку. Вам я предлагаю сегодня восхитительную прогулку, а точнее – охоту. Вы ведь, Кирилл Андреевич, знатный охотник, не так ли?
Я проигнорировал его.
- А охотиться, Кирилл Андреич, мы сегодня будем знаете на кого?
- Догадываюсь, - буркнул я.
- Ну, вот и чудненько.
- Только вот непонятно ещё, кто на кого будет охотиться – вы на НЕЁ или ОНА на вас, - злорадно усмехнулся я.
- Ну почему сразу «вы»? МЫ, Кирилл Андреич, МЫ с вами и будем охотиться!
- Вы что – издеваетесь надо мной?
- Ничуть, - уже серьезно, отбросив шутки в сторону, прежним металлическим голосом ответил он. – Сейчас или никогда. Либо мы ЕЁ, либо она НАС – другого не дано.
- Скорее, ОНА.
- А это ещё как посмотреть, как посмотреть, Кирилл Андреич, как посмотреть… Вы ведь о НЕЙ мало что знаете, как и о пауках вообще. А между тем психология у неё именно паучья.
- Не темните.
- Хорошо, как ученый – ученому, выложу карты на стол. Вы, наверное, уже догадались о том, зачем ОНА вас пощадила, зачем закусила не вами, а несчастным дизайнером из этой фирмочки.
Все внутри меня похолодело.
- И почему, призвав вас в свое «ателье» (кстати, теперь, надеюсь, вы убедились, что я был прав и никакого ателье никогда не существовало?), она также оставила вам жизнь?
Сухой комок подступил мне к горлу. Я весь подобрался, готовясь принять удар.
- Вы - её жених, вы – её самец, вас приберегли для спаривания.
- Чушь! – я стукнул кулаком по столу так, что зазвенели тарелки и стаканы. – Она же спаривалась со всеми своими жертвами! Она же заключала с ними «браки», в последнюю пятницу жизни каждого из них!
- Да, это верно, но не совсем, - с твердокаменным спокойствием ответил он. - Ни одной из своих жертв она не являлось в своем истинном облике, только в призраках, которые порождал их одурманенный под воздействием гипноза разум. А потому о реальном сексе между ними и говорить нечего. Секс, виртуальный секс, для неё – просто уловка, сеть, приманка. Ничего общего с оплодотворением он не имеет, как, простите за грубый физиологизм, мастурбация или просмотр порнофильмов. Это просто игра сексуального инстинкта, хотя она и доставляла ей колоссальное удовольствие, в этом – её пища, как для серийного убийцы пища – это наслаждение страданиями жертвы. Вас же ОНА приберегла именно для реального, физического оплодотворения. Почему? Не спрашивайте меня, не знаю.