Утром 26 июня самолет президента США приземлился в западноберлинском аэропорту Тегель. Приветствуя Кеннеди, Брандт подчеркнул, что Западный Берлин является «частью свободной Германии и желает ею оставаться». В кратком ответном выступлении Кенннеди заявил: «Мы находимся здесь не для того, чтобы делать новые успокаивающие заверения. Слова не так важны, как дела, а дела трех находящихся с вами держав тверды, как скала. Берлин является маяком свободного мира… и, хотя он удален от США на 5 тыс. километров, — это часть нас»[135].
После официальной церемонии в аэропорту президент и сопровождающие его лица проехали по городу к западноберлинскому дворцу конгрессов. Корреспондент агентства ДПА так описывал его встречу жителями Западного Берлина:
«Гром радостных приветствий встретил президента, когда автоколонна двигалась для поездки по городу. Кеннеди ехал в открытой машине вместе с бургомистром Брандтом и канцлером Аденауэром. Около 400 тысяч восторженных берлинцев выстроились по обе стороны пути следования президента и приветствовали его флажками, конфетти и пестрыми воздушными шарами. В нескольких местах люди прорвали полицейские заграждения. На Курфюрстендамм, самом знаменитом бульваре Берлина, восторг достиг кульминационной точки»[136].
Во дворце конгрессов, где в это время проходил конгресс профсоюза строительных рабочих, Кеннеди выступил с резкой антикоммунистической речью. Он, в частности, сказал: «Я уверен, что ничего не разрушило мир так сильно, как коммунистическое движение»[137]. Перед выступлением президента приветствовал председатель профсоюза Лебер и передал ему букет цветов, который, по словам профсоюзного лидера, был переброшен ночью через стену из Восточного Берлина специально для Кеннеди.
Из дворца конгрессов Кеннеди направился к Бранденбургским воротам, где была сооружена специальная обзорная вышка, с которой он должен был осмотреть стену и часть Восточного Берлина. Для предупреждения скопления людей у Бранденбургских ворот в момент осмотра президентом стены власти Восточного Берлина затянули пролеты ворот красным полотном, а с противоположной стороны ворот повесили плакат на английском языке. Этот плакат содержал обращенный к Кеннеди вопрос: когда в ФРГ и Западном Берлине будут выполнены решения Потсдамской конференции о денацификации и демилитаризации Германии?[138]
Кеннеди сократил время пребывания у Бранденбургских ворот и даже не поднялся на обзорную вышку. Оттуда он поехал к контрольно-пропускному пункту для иностранцев на Фридрихштрассе. Здесь пограничники ГДР выставили щиты с лозунгами, один из которых гласил: «Мы хотим заключения германского мирного договора и превращения Западного Берлина в нейтральный вольный город!»[139].
Западноберлинские власти, составляя предварительную программу визита, хотели включить в маршрут поездки Кеннеди по городу осмотр улицы Бернауэрштрассе, где находилось несколько памятников лицам, погибшим при попытках бегства в Западный Берлин. Американская сторона отказалась от посещения президентом Бернауэрштрассе ввиду явно вызывающей направленности этого маршрута. Но сестра Кеннеди Ю. Шривер посетила Бернауэрштрассе и возложила венок у памятника погибшей беженке.
Центральное место в визите Кеннеди занял митинг перед Шенебергской ратушей, на котором присутствовало более 150 тыс. человек. С кратким приветствием на митинге выступил Аденауэр, который охарактеризовал прием Кеннеди в Западном Берлине как «народное голосование, о котором услышал весь мир», и поблагодарил президента за приезд «в эту часть Федеративной Республики»[140]. Тем самым федеральный канцлер еще раз наступил на «больную мозоль» Москвы — почти ничего не вызывало такого сильного раздражения советского руководства, как высказывания о «принадлежности» Западного Берлина ФРГ.
Советское посольство, характеризуя речь Кеннеди на этом митинге, подчеркивало, что она была выдержана в духе «холодной войны», рассчитана на пропагандистский эффект и находилась в прямом противоречии со «стратегией мира», незадолго до этого провозглашенной президентом в качестве официальной внешнеполитической доктрины США[141].