Кхай выдернул трубки стетоскопа из ушей.
— Ничего, все поправимо. Успели вовремя.
И он начал объяснять родителям:
— У вашего сына желудочное заболевание. Оно заразное. После долгого поноса тело его совсем обезвожено. Сам он, конечно, ничего объяснить не может, но, раз шевелит губами, значит, его мучит жажда.
Он поставил вскипятить воду. Скальпель, ножницы, шприц, щипцы блестели подле флакона с красной жидкостью, белела чистая вата.
Ребенок покорно выпил лекарство. Он совсем ослаб. Готовясь сделать укол, Кхай велел Пангу взять мальчонку на руки и придержать, чтоб он не шевелился. Панг поднял ребенка и отвернулся. Но малыш и так не в силах был шевельнуться. Он лишь чуть заметно вздрогнул, когда игла вошла в мышцу. Кхай ввел несколько ампул лекарства. Потом ребенок задремал на руках у отца, приоткрывая время от времени слипавшиеся веки.
Кхай велел укутать его потеплее.
Панг с женой, старательно исполняя распоряжения фельдшера, постепенно успокаивались.
Малыш лежал молча. Лекарства, по-видимому, начали уже оказывать свое действие. Тяжелое поначалу дыхание ребенка стало размеренней и легче.
Всю ночь снаружи доносился шелест дождя и журчанье воды. Молодой лекарь думал: «Вроде я ничего не упустил, все сделал правильно. Мальчик теперь выздоровеет, и народ уверует в медицину. Молва об этом разнесется далеко». Радостное волнение не давало ему заснуть. Он встал и подошел еще раз взглянуть на малыша.
Ребенок спал спокойно. Он не проснулся, даже когда совсем рассвело. Сложившиеся в улыбку губы его чуть изогнулись, они были уже не такие сухие и бледные, как раньше.
Вдруг малыш открыл глаза. Живые и блестящие, они забегали по сторонам. Мальчик будет жить!
— Ну, дело пошло на поправку, — сказал Тхао Кхай. — Надо только присматривать за ним, покуда болезнь совсем не отступит.
Панг поднял на него глаза и спросил:
— Значит, побудете у нас?
Кхай покосился на старосту.
— Да.
— Сегодня опять придет шаман, — снова заговорил Панг. — Вы не против?
— Шаман? Да нет, ничего.
— А бить вы его не будете?
— Нет-нет, — сказал Кхай, — я просто хочу поговорить с ним. Да и с вашими соседями тоже.
Потом он помолчал и спросил:
— А шаман непременно придет сегодня? Я постараюсь объяснить ему все про медицину и открыть глаза старику. Ведь и это тоже моя работа.
Собственно, он уже все обдумал заранее, еще когда добирался сюда. Надо сделать два дела: вылечить ребенка и растолковать всем про медпункт. В этом смысле разговор с шаманом как раз ему на руку. Кхай не сердился на шамана, он понимал: старики любят погрустить, помечтать о встрече с умершими. В их представлении все слилось воедино: тот и этот свет. Надо все разъяснить.
Панг повеселел. Может, оттого, что Кхай пообещал не трогать шамана?
— Схожу-ка я нарежу травы, — вызвался он, — да покормлю коня.
— Ну а я пройдусь по деревне, — сказал Кхай.
Он заглянул в пяток домов. Но там не было ни души.
Злая молва заполонила деревню с той поры, как Нгиа ушел отсюда. Люди послушались Панга, который звал их в Финша покупать соль да керосин. Но, купив керосин и соль, они устрашились слухов, будто в припасах этих заключена нечистая сила. Когда Нгиа сказал: надо, мол, всем миром идти в Финша, потрудиться на строительстве склада, они согласились. Но кто-то опять распустил слух, будто в Финша мятеж и смута. Поначалу никто не принимал на веру недобрые эти вести. Но неправедная молва день за днем подтачивала спокойствие, как вода точит камень… И люди, то вновь обретая веру, то сомневаясь, не знали, как им быть. В одиночестве бродили они по реке, в одиночестве предавались раздумьям.
Вода в реке замутилась. Ливни, выпавшие в лесах этой ночью, нанесли в реку мусор, гнилые стволы и ветки. В паводок рыбы в реке становится меньше. Но и в паводок, и в сушь люди са не покидают реку-кормилицу.
Тхао Кхай тоже пришел к реке, однако и там он не встретил ни души. Хотя и лежавший на берегу продранный сачок, недавно вынутый из воды, и пиявки на стволе дерева, что, почуяв человека, выгнулись, изготовясь к прыжку на берег, и брошенная под кустом плетеная ловушка для раков, и корзина, где шумно трепыхалась рыба, и оставленный на камне бамбуковый кальян, над которым еще вился дымок, — все говорило о том, что люди еще минуту назад были здесь. Наверно, они попрятались в лесу.
Жители деревни сторонились пришельца. Они поклонялись духам (Кхай вспомнил свой недавний разговор с матерью) и страшились, как бы общение с чужаком не лишило их заклинания чудодейственной силы. Да, понять их мудрено…