— Боюсь, Силитнэн, это лучшее, что у меня получится сегодня, — вздохнул он. — Замечательная магия у синдалийцев! Не знал о них такого.
— Тогда узнай ещё кое-что, не о синдалийцах… — Силитнэн замолчал и отвёл глаза. — Жаль, что это одинокий путь, Фрисс, а не то я пошёл бы с тобой. Не будь там Гиблых Земель, ты летел бы на моей мыши.
Иригин и Халан рвались к тебе присоединиться, и мы с властителем едва их отговорили!.. Ну да это неважно. Мы не можем переправить тебя через Гиблые Земли, но есть существа, которые помогут тебе вернуться. Ракеты — тяжёлая ноша, ещё тяжелее будет груз неудачи, но их корабли выдержат любую тяжесть. Я даю тебе ключ для вызова Летучки, неуязвимого корабля, проходящего сквозь миры. На ладонь Фрисса лёг кусок белого известняка — небольшой, длиной с мизинец, четырёхгранный столбик с алыми знаками, начерченными со всех сторон.
— Выведи на земле звезду с восемью лучами, поставь ключ в центр и произнеси слово «ацира». Летучка обязана явиться на зов, ведь он означает, что призывающий в беде. Те, кто водит эти корабли между мирами, благосклонны к путешественникам, если их не злить. А ты не разозлишь их, Фрисс, я-то знаю.
— Спасибо, Силитнэн, — ещё одна ценнейшая вещь легла на дно сумки, и Фрисс поклонился магу. — Верну, как только вернусь сам.
— Желаю тебе вернуться, Фриссгейн, и не только из-за ключа, — хельский маг поклонился в ответ и повернулся к Халану.
— Отряд магов ждёт тебя, Силитнэн, — сказал правитель, поднимаясь из-за стола. — Идём, Фриссгейн. Получишь деньги на дорогу, и я оставлю тебя в покое. Они спустились по Янтарной Лестнице. С неё был виден край драконьего двора — загоны, ещё недавно переполненные, теперь опустели, и даже Нильгек не показывался из-за ограды. В Подвале Ракушек было холодно и тихо. Мирни Форра неторопливо сверял какие-то записи и — как показалось Речнику — с большой неохотой оторвался от своего занятия, когда увидел Халана.
— Твои сто кун награды и триста подорожных, — сказал он, подвинув горстку семян Кууси к Фриссу. — А теперь несколько слов о том, о чём наши владыки наверняка умолчали. Он сердито посмотрел на Халана и продолжил:
— В Опалённом Лесу, как и в Хессе, в ходу наши куны. Ивги называют их «кульи», но это незначительное затруднение. За Гиблыми Землями другие монеты, по сообщениям навменийцев, такие деньги называются «фир». Поскольку обменять куны на фир тебе не удастся, ты получишь немного товаров для обмена. Не рассчитывай сразу разбогатеть на торговле, но помни, что несёшь некоторые ценности. Во-первых, ракушки… Десяток ярких раковин с Островов занял в сумке Речника почётное место. Никто не удивился такому товару на обмен — чуть ли не все народы ценили ракушки наравне с самоцветами.
— Пряных растений в Аркасии нет, — сообщил Мирни Форра, выкладывая перед Фриссом лёгкие костяные трубки. — Обменивай понемногу. Здесь маката, нонкут, цанга и камти, вес небольшой, но ценность значительная. Щепотки хватит, чтобы расплатиться за еду и ночлег в любом селении. Когда Фрисс попрощался с синдалийцем и вышел, Халан уже беседовал с Речником Кестотом, и оба выглядели встревоженными.
— Я вынужден покинуть тебя, Фриссгейн, — сказал правитель Дзельты.
— Боюсь, мы нескоро встретимся. Буду ждать твоего возвращения и рассказов о древней Тлаканте и её осколках. Запад необычайно интересен, вот, к примеру…
— Повелитель Халан… — Речник Кестот нетерпеливо посмотрел на него.
— Да, иду… Они спешили на пристань, и Фрисс долго смотрел им вслед. Чем дольше тянулись сборы, тем тоскливее становилось ему. Надо сходить в столовую, взять еды в дорогу…
— Речник! Он удивлённо обернулся — и удивился ещё больше. К нему, то и дело озираясь, шёл драконий маг Нильгек.
— Речник, я всё слышал, — хмуро сказал он, глядя в землю. — Сарматские штуки помогают только сарматам! Синяя плёнка тебя не спасёт. Лучи Гиблых Земель сожгут твой мозг, а если нет, выжгут тебя изнутри. «Порадовал, называется,» — поморщился Фрисс.
— Нильгек, это я знаю без тебя. Скажешь что-нибудь ещё?
— Скажу! — глаза Нильгека сверкнули. — А не надо бы! Видел? У Фрисса дух захватило. Нильгек держал в руке редчайший артефакт — такой Фрисс видел всего однажды, и то в сокровищнице Островов.