— Недурно. А что тут было ночью? — спросил Фрисс у любопытствующих. — Праздновали?
— Ты не знаешь, что ли? — ивг был не расположен к веселью. — Фаман полночи шатался. Скоро дома падать начнут. Куда владыки смотрят?! Речник вспомнил навязчивые сны и поёжился. Только не хватало полететь с такой высоты без крыльев и халги… Что здесь творится, вот что интересно… Веткой ниже, на местном базаре, тоже толпились и причитали.
Упавший сверху бочонок разбился тут, и Златки успели налакаться из лужи. Теперь сиригны уносили их в дупла, закинув через плечо, а белки даже хвостами не махали. «Далась им эта берка! Зачем из лужи пить?!» — пожал плечами Речник и пошёл искать еду, которая сошла бы за дорожные припасы. Это был последний город на его пути, а в Гиблых Землях он уже ничем не запасётся…
— Как, говоришь, этот хлеб называется? Лакша? Речник сложил в суму свёртки с тонкими лепёшками, блестящими от жира и смолы. Смола Фамана тут считалась очень полезной, и добавляли её во всё, даже в берку. К лепёшкам он, махнув рукой на расходы, добавил тонкие полосы высушенного мяса, просоленного и просмолённого, и понадеялся, что в цакунве оно размокнет. Ещё и полудня не было, а дерево уже трижды начинало трястись.
Поэтому базар был почти пуст, и торговцы, и покупатели то ли сидели по домам, то ли искали, куда улететь, пока трясения не прекратятся.
Фрисс уже знал — по редким обмолвкам — что страшная тварь грызёт Фаман изнутри, и что сделать с ней ничего не могут даже сиригны.