Утром 7 декабря Рузвельт решил направить императору Японии личное послание. Оно было выдержано в миролюбивых тонах, и, единственное условие, которое ставилось Японии, был вывод войск из Индокитая. О Китае в послании не было ни слова. В 7 час. 40 мин. государственный департамент объявил журналистам, что личное послание президента США императору составлено и отправлено. Оно достигло Токио в полдень, но осталось на телеграфе. Дело в том, что главный военный цензор по поручению армейского начальства приказал директору телеграфа задерживать все иностранные телеграммы на 10 часов. Кому-то (в первую очередь, очевидно, премьеру Тодзио) было невыгодно, чтобы в последний момент американцы предложили мир.
В 11 час. утра перед Белым домом остановилась небольшая машина. Капитан-лейтенант Крамер вбежал в приемную и, вручив дежурному офицеру пакет, сказал, что в нем находится перехваченный и расшифрованный документ чрезвычайной важности — меморандум из Токио, который должен быть вручен госсекретарю сегодня. Выйдя из приемной, Крамер задумался, что бы мог означать срок передачи меморандума, указанный в приписке. Раньше Крамер служил два года на Гавайях, и ему пришло в голову, что час дня в Вашингтоне означает половину восьмого утра в Гонолулу — время завтрака на кораблях. Крамер ворвался в кабинет адмирала Старка, когда тот дочитывал меморандум, и с порога сообщил командующему флотом, что через полтора часа на Перл-Харбор может быть совершено нападение и еще не поздно позвонить адмиралу Киммелю. Рука Старка потянулась к телефонной трубке, но замерла. «Нет, — сказал Старк, — не следует тревожить его. Нападение на Перл-Харбор совершенно невероятно"[3]. Вместо этого адмирал решил рассказать об опасениях Крамера президенту, но телефон у того был занят, и Старк занялся другими делами. Правда, начальник Генерального штаба армии генерал Маршалл, узнав о японском меморандуме, все-таки послал предупреждение командующим войсками на Филиппинах, в зоне Панамского канала, Сан-Франциско и на Гавайи. Три первых адресата телеграмму получили. Но на Гавайи телеграмма пошла без грифа «срочно», и командующий гарнизоном получил ее только через несколько часов после японского нападения.
К часу дня Хэлл вызвал к себе военного и морского министров. Они ждали, когда явятся японские послы, но прежде чем это случилось, радиостанция Гонолулу передала сообщение о начале японского нападения на Перл-Харбор. Поэтому, когда вошли японские дипломаты, Хэлл уже знал, каким образом началась война и что означал срок передачи меморандума. Государственный секретарь внимательно прочитал его, стараясь не показать, что он уже знаком с этим документом. Затем он поднял голову и, глядя послам в глаза, сказал: «Я должен заявить, что за все 50 лет моей государственной службы я никогда не видел документа, наполненного гнусной ложью и извращениями в таких размерах. До сего дня я никогда не думал, чтобы хоть одно правительство на нашей планете было способно на это». Не ожидая ответа, Хэлл указал японцам на дверь. Те, поклонившись, вышли. Они были единственными в здании госдепартамента, кто еще не знал, что война началась более часа назад. Вернее, еще раньше: японский конвой, который подошел к тому месту Малаккского полуострова, где Таиланд граничит с Малайей, в полночь по токийскому времени бросил якоря неподалеку от берега. Основная группа кораблей остановилась у Сингоры, три транспорта стали в виду Паттани, еще три приблизились к Кота-Бару. Было тепло, маслянистые волны покачивали корабли, солдаты вполголоса переговаривались на палубе, осторожно разминаясь после тяжелого пути. Луну заволокло облаками. В 1 час 15 мин. артиллерия конвоя открыла огонь по берегу. В Перл-Харборе было без четверти шесть. Таким образом, война на самом деле началась за два часа до нападения на Перл-Харбор.
Грохот пушек от берегов Малакки не докатился до центра Тихого океана. В эти минуты самолеты начали отрываться от палуб авианосцев. Качка была больше допустимой, но самолеты один за другим взмывали с мокрых палуб и исчезали в низких облаках. Вскоре 183 самолета первой волны ушли к Перл-Харбору. Через час стартовала вторая волна — 170 самолетов. И сразу, как только стих гул моторов, на авианосцах наступила гнетущая тишина.
Первые японские бомбардировщики приблизились к Перл-Харбору в 7 час. 48 мин. Пустоту неба нарушали лишь те небольшие частные самолеты, владельцы которых, пользуясь отличной погодой, поднялись в воздух. Командир эскадрильи передал адмиралу Нагумо радиосигнал «Тора-тора-тора». Услышав это кодовое слово, означавшее «тигр», на авианосцах поняли, что война началась, и началась удачно. Часть самолетов рванулась к американским аэродромам, на которых крыло к крылу стояли сотни машин, остальные по пологой дуге снижались к линкорам.
В этот момент на кораблях заканчивался завтрак, готовились к подъему флага, духовые оркестры вот-вот должны были грянуть гимн. Выпустив торпеды, самолеты взмыли вверх. Вдруг раздался глухой взрыв, и линкор «Оклахома» содрогнулся. Тут же в борт линкора врезались еще две торпеды, и «Оклахома» начала крениться на борт. Оркестр разбегался, бросая инструменты, ничего не понявшие матросы выскакивали на палубу, но за те восемь минут, что были отмерены «Оклахоме» с момента первого взрыва до той секунды, когда линкор перевернулся и уткнулся мачтами в дно, мало кто успел спастись. Когда линкор через несколько месяцев подняли со дна, в нем было найдено более 400 трупов.
Громадные клубы дыма поднялись над «Вест-Вирджинией», в которую попало несколько торпед. Линкор медленно опустился на дно; в месте его стоянки было неглубоко, мачты и верхние надстройки корабля остались над водой. Линкор «Калифорния» также затонул после ряда прямых попаданий. Худшая судьба ждала «Аризону». Через несколько минут после начала нападения один из снарядов с пикирующего бомбардировщика достиг ее порохового погреба — столб дыма, огня и обломков поднялся на 300 м ввысь. Практически все, кто был на борту, более 1 тыс. человек, мгновенно погибли.
Когда последний японский самолет покинул небо Перл-Харбора, из восьми американских линкоров, стоявших в бухте, пять были потоплены и три повреждены. (Все они, за исключением «Аризоны» и «Оклахомы», впоследствии вернулись в строй.) Повреждены были также три легких крейсера, три эсминца и четыре вспомогательных судна. На аэродромах было уничтожено и повреждено более 300 самолетов.
Погибло около 2,5 тыс. человек, в основном моряков; более 1 тыс. было ранено и обожжено — многие, когда старались отплыть от тонущих кораблей по воде, затянутой слоем пылающего мазута. Японцы потеряли 60 человек, 29 самолетов и пять малых подводных лодок, также участвовавших в нападении.
В 10 час. утра возвращавшиеся японские самолеты начали опускаться на палубы авианосцев. Пилоты упрашивали командующего повторить налет, чтобы довершить разгром, тем более что авиация противника не сможет оказать сопротивления — ее больше не существует. Ожидая приказа, механики и оружейники спешно готовили самолеты к новому вылету. Помимо кораблей в Перл-Харборе оставались важные цели, в первую очередь доки и склады топлива — если их удастся уничтожить, то база выйдет из строя надолго. Однако Нагумо объявил офицерам, что больше атак на Перл-Харбор не будет. Эскадра авианосцев слишком ценна для Японии, чтобы рисковать ею, оставаясь в такой близости от Гавайских островов. Ведь неизвестно, где находятся американские авианосцы.
В огромной литературе, посвященной нападению на Перл-Харбор, существует множество мнений по поводу того, прав или нет был японский адмирал, решив вернуться домой. Нет общей точки зрения и по вопросу о том, насколько целесообразным было само нападение. «С точки зрения высокой политики, — пишет американский историк Э. Йоне, — нападение на Перл-Харбор было страшной ошибкой. Трудно представить себе любой иной акт, который смог бы сплотить американский народ против Японии... Японцы предвидели американскую реакцию, но полагали, что стратегические результаты нападения стоят этого. Однако с точки зрения стратегии ошибка Перл-Харбора заключалась в том, что это нападение было бессмысленным. Тихоокеанский флот США не смог бы даже при желании помешать высадке японцев на юге. Американские планы войны были в сущности своей оборонительными... Даже с точки зрения тактики атака на Перл-Харбор была ошибочной, потому что линейные корабли не были настолько эффективны, как авианосцы. Куда эффективнее было уничтожить нефтяные склады и портовые сооружения».
3
В истории случаются удивительные совпадения. За 40 лет до того в Порт-Артуре командовал базой и флотом однофамилец адмирала Старка - адмирал русской службы. Предупреждения о приближении японцев к Порт-Артуру были настолько серьезны, что игнорировать их было невозможно, и все же Старк игнорировал их. Японская эскадра напала на Порт-Артур и вывела из строя значительную часть русского флота.