Если вспомнить историю девятых классов, то получается, что южная часть страны была практически независимой. Она состоит из двух больших владений графа Тулуза и маркизета Прованс. Обоими правит Раймонд VI Тулуза, граф Сен-Жиль. Не смотря на то, что номинально он считается вассалом французского и арагонского королей, а так же императора Священной Римской Империи, по силе, богатству и знатности граф Тулуза не уступает никому из своих союзников и мало кому из королей Европы.
- Владения графа являются цветущим краем! Они полны богатыми городами, процветающими благодаря ремеслу и торговле! В них считают французов- северян чужаками! Такими оказались, к примеру, Руслана и Святогор! На его землях говорят на каком-то своём языке! – долетело до слуха Макса.
- Молодец, мужик! Ничего больше не могу сказать! Только не всё красиво, что блестит, Серафим! Мне богаче и красивее Руси ничего нет! Лишь Русь и Руслана! Вот. Что действительно свято! – сказал Макс. – Пока ты тут старость свою встречал и от скукоты всю жизнь маялся, я же прошёл уже три мира – свой, мир наставника и ещё один, о котором вам лучше не знать! Только здесь я начал чувствовать себя действительно счастливым! Только здесь познал смысл бытия и небытия – жаркое сердечко любимой жены рядом с тобой и рождение детей как продолжателей рода твоего!
- На половину я с тобой соглашусь, но ведь…
- Что «но ведь»? Ты сейчас хочешь сказать, что обет безбрачия, которым вы там, в храмах, друг другу клянётесь, лучший способ избежать лишних ошибок! Вы боитесь, что дети ваши будут делать те же ошибки, что и их отцы!
- Ты знал?!
- Бред! А не думал ли ты, что от твоих наветов зависит воспитание детей?! Как ты их поставишь на ноги, так и пойдёт он по жизни! – выпалил я.
- Мы не хотим, чтобы наши дети становились воинами Тьмы! Только воинами Света! – попытался оправдаться старец.
- Я тебе только что сказал, что от воспитания отцовского зависит дальнейшая жизнь ребёнка! Лучше этому учи необразованных. Чем восклицать о Свете и Тьме! Ты не знаешь, что такое терять родного человека! Моего отца забрала инквизиция на допросы, когда мне было всего семь лет! – у Макса в глазах застыли слёзы.
- Прости! Я не знал!
- Хозяин! Отпусти меня на свободу! Не могу больше в неволе! Тебя послушала, как ты про детей говорил, так на свободу захотелось! – в разговор вмешалась Марина.
- Я ещё вчера хотел тебя отпустить, но если ты хочешь – уезжай! Воспитателям моим скажи от меня за всё спасибо и пусть закроют проём! – разрешил я.
- Да, хозяин! Прощай! – всплакнув, девушка повернула луку влево и помчала коня в галоп.
- Прощай, родная! Прощай! Прощай! – уже самому себе я твержу одно и то же слово, потеряв все надежды, увидеться с единственной любовью.
- Ах, мил человек, всем бы такими добрыми быть на деле с лакеями, как ты! – удивился цистерцианец.
- С детства не люблю прятаться за чужими спинами! Она молода ещё! Пускай погуляет! – скрыл правду я.
- Похвально! Ты помимо того что бьёшься словно дикий зверь, также таешь от стыда молодухой! – засмеялся Серафим.
- Таков уж вот я! – натянув подпруги на себя, Макс Зорген остановил чалого. – Привал! Не то придётся всё время пешком ходить!
- Это точно! Лошадям роздых тоже нужен! – Серафим остановил коня и спрыгнул на землю. – Пойдём! Веток, каких для костра, наберём!
- Ты тут весь день собираешься отдыхать? – не понял Макс.
- Не на весь день, конечно, но часа на три тут придётся застрять! Пока костёр разгорится, пока поедим! Еду греть придётся, а на это время нужно!
- Да! Пожалуй, ты прав! Глупость сказал! – признался я.
- Вот то-то и оно! Не переживай! Я сам шальной ещё, после сегодняшней ночи! Ничего! Ещё семь вёрст осталось! Так что, терпи! – старец начал собирать сухостой.
Двое путников расседлали коней и отнесли атрибуты похода немного в сторону. Двадцать минут мы собирали хворост для костра и сухую кору. После чего я зажёг спичками тростинку, по которой побежал маленький огонёк, от которого начали разбегаться другие лучины. Серафим связал верёвками три толстые ветки, соорудив вертел, на котором в скором времени повис чугунный котелок с белорыбицей и вяленым мясом. Максим набрал воды из озерца.
Лошади пасутся в десяти метрах от костра, чтобы не затоптать его. Они вяло щипают траву большими губами, похрапывая широкими ноздрями. Их уши покусывает местная мошкара. Хвосты хаотично бьют их по крупам. Над спинами лошадей летает рой комаров.