- Вот это я понимаю! Торговый человече! По рукам! И откель вы взялись такие?! - согласился кормчий. – Теперь можете рассёдлывать своих скакунов! Я повелю, чтобы их отвели в трюм да сенца из закромов им подали! Вы проходите в корчму! Располагайтесь по удобному! Я скоро подойду!
- Скажи, когда хоть отплываем? – поинтересовался Святогор.
- Завтра на рассвете! – отойдя на добрый десяток шагов, развернулся кормчий.
Корчма оказалась довольно просторной. В неё могло уместиться около десяти человек. Посреди каюты стоит отполированный дранкой дубовый стол. Он имеет встроенные ящики по оси. Стул задвинут внутрь, под стол. По бокам корчмы встроены «стеллажи», на которых пылятся томные книги, посвящающие читателя в детали морских путешествий и частых разрушениях кораблей о рифы в моменты штормов. У входа в корчму стоят колбы и ящики.
Серафим, не сдерживаясь от усталости, присел на стул возле левой стены. Святогор подошёл к столу и начал рыться в свёртках, которые хозяин ушкуя ещё не успел убрать поглубже в ящик стола. Один из свёртков мужчина сунул за пазуху и сказал, что всё объяснит позже. Макс и Руслана, не поняв смысла его действий, продолжали просто обниматься и рассматривать доски корчмы.
Снаружи раздались крики, брань, скрежет бревна по палубе. Макс выбежал из корчмы посмотреть, что происходит. На тросах свисает парус. Балка мачты лежит на борте ушкуя. Пять матросов её удерживают, чтобы не уронить в воду. Ещё трое сидят на веревочной лестнице высотой в двухэтажный дом и тянут тросы мачты. Кормчий ходит возле своей команды и продолжает читать нотацию.
- Ну, что вы её так держите, словно женщину! Давайте поднимайте! Нам завтра на рассвете уже отплывать, а тут даже мачта никак не установится! Вторуша! Тяните тросы! Долго они так стоять будут! – поднял голову вверх кормчий.
- Что? Не слушают? – подошёл к рыжебородому Зорген.
- А, это ты?! Да вот полюбуйся?! Понабрал один сброд, теперь мучаюсь! Пойдём лучше новгородской медовухи выпьем! Хоть что-то приятное опрокину за целый день!
- Ну, наконец-то! Мы уж заждались! – взвыл от тоски Серафим.
- Да со своими матросами задержался! – начал оправдываться кормчий. – Зовите меня Гнутый! Морское прозвище от того такое, что пять лет назад спину сорвал! Так до сих пор не могу разогнуться! – улыбнулся кормчий.
- А где же купцы?! – не понял Серафим.
- Велеслав отошёл платков дочерям прикупить! Вот с минуты на минуту вернуться обещался! Давайте лучше по кубку медовухи потребим! – предложил Гнутый.
- А отчего бы не выпить с добротным хозяином?! – ехидно прищурил один глаз Святогор. – А коли так всё ладно, может и рома бочонок, где заваляется?! Чай люди по морям вхожие, без этого морского напитка не обходятся, да и он по крепче медовухи будет?!
- А как же без рому то?! – усмехнулся кормчий.
- Ну, так неси! – поторопил старого моряка Зорген.
- Одинец! Неси сюда ром! Гулять, так гулять! – высунулся Гнутый наружу и незамедлительно притворил дверцу. – Ну, гости дорогие! Присаживайтесь по удобнее! Отведайте, чем богаты! – кормчий выложил на стол ржаного хлеба, остатки запеченной курицы, ещё нетронутой рыбы и позднее принесли ароматного рома. На борту ушкуя послышался голос купца.
Все разговоры зашли о доме, точнее говоря, кто и сколько лет его не видел. Жаль, что Максу Зоргену есть о чём рассказать, но никто не поймёт, что где-то через тысячелетие у каждого начнёт появляться автомобиль на водородных баллонах.
Некая Фёкла, племянница Велеслава, у того месяц назад посваталась за боярина Николу. Пир растянулся на две недели и три дня. Гости пили, ели и поздравляли молодых от утра до утра. Стол ломился от обилия всяческих блюд – всё началось с горячих щей и хмельного кваса. Сейчас Велислав приплывёт в Новгород и узнает, что скоро в очередной раз станет дядюшкой.
Вот у Одинца и Вторуши за неделю до торга отец поплыл рыбачить на лодке. Так до сей поры и не вертался. Одни люди говорят, мол, акула съела, а другие – помалкивают. Ну, так-то правильней про акулу своей бабе сочинить, нежели признаться, что по молодухам соскучился. Знамо – своя баба и на кол посадит голыми руками и достоинство оторвёт, коли забалуешь. Только Максим Зорген понимает, какая выходит нелепица – акула заплыла из центра Балтийского моря, чтобы одинокого рыбака в Орешке сцапать. Бред, да и только. Как только не придумают полюбовницы спрятать свих возлюбленных под своим крылом, а и верят же?! Не то, что в двадцать первом веке обезумевшие бабы за деньги покупают беременность, ну, это на бумажках, конечно же, но тоже немало нерв потратишь?!