Возле белого забора, где два дня назад лежал убитый Георгий, стояли солдаты в пятнистой форме, вооруженные до зубов. Тут же двое парней сдерживали на привязи дрожащих от возбуждения псов. Милицейский газик с мигалкой спрятался между двумя крытыми военными грузовиками, возле него не очень уверенно топтались озабоченные оперы. Среди собравшихся Славина вдруг заметила четверых знакомых бомжей, реабилитированных позавчера, и все в тех же казенных спортивных костюмах едкого василькового цвета.
К лужайке, пыля по сторонам, подкатил бронированный джип полковника, из него вылез хозяин оружейных складов, с лицом землисто-бурого цвета. На него было страшно смотреть. Полковник взобрался на постамент и нацелил на толпу оранжевый мегафон.
— Люди! — обратился он к народу. — Сегодня ночью произошло ЧП. Во время перегрузки свежих «консервов» (он так и сказал «консервов»!) украдена начинка из одной банки. Чья это работа — разберемся. Предупреждаю всех, что с этой минуты я исполняю обязанности военного коменданта и объявляю в подконтрольной мне зоне военное положение. Зона ограничивается хутором и деревней за озером. Из Южного гарнизона уже прибыли части для оцепления района и охраны территории. А сейчас всем разойтись по домам и не покидать своих дворов. Детей на улицу не выпускать. За ослушание — военно-полевой суд и расстрел на месте при злонамеренных действиях.
Гробовое молчание воцарилось на лужайке. Солдаты вдруг вклинились в толпу, разделив ее на части, и стали теснить людей к дороге.
— Освобождайте территорию. Быстрее, быстрее! — подгоняли они.
Со всех сторон стали раздаваться сначала одиночные крики, а потом вдруг толпа взорвалась неистовыми воплями. Орали все сразу и во весь голос. И через минуту над поляной уже стоял сплошной ор и началась давка, потому что все лезли почему-то на солдат, подпираемые из задних рядов несогласными с навязанным законом военного времени. Вдруг подряд прогремело три выстрела. Вытянув вверх руку с пистолетом, на постамент взобрался Ленчик. Когда вопли слегка утихли, он прокричал в мегафон:
— Спокойно! Всем расходиться по домам немедленно. Через сутки операция закончится. Проведем розыскные мероприятия — и свободны. Считайте, что это репетиция гражданской обороны. И без самодеятельности. Район оцеплен и охраняется.
— Ты бы лучше атомную охранял! — крикнул кто-то. — А то ваша начинка там бабахнет, и всем хана!
Все снова заорали и замахали кулаками. Ленчик выстрелил еще три раза. «Кажется, у него в обойме шесть патронов», — механически отметила про себя Аня. Но тут солдаты расширили свой клин, а с развилки лесной дороги вырулила здоровенная красная пожарная машина, развернулась и предупредительно включила сирену. Толпа, разделенная надвое, шарахнулась в стороны, а солдаты в мгновение ока оказались на противоположной стороне поляны. Сирена заглохла, и заработал укрепленный над кабиной брандспойт… Мокрые и перепуганные люди бросились к хутору, разбегаясь по домам. Аня предусмотрительно взобралась на широкое основание белого забора и всю эту картину наблюдала со стороны. Теперь она слезла и, как законопослушная гражданка, поплелась исполнять приказ военного коменданта. Навстречу снизу, по центральной проселочной дороге пылили по песку «мерседес» мэра и шоколадное консульское «пежо» с флажком над дверцей.
Славина специально держала дистанцию с соседями, разбредавшимися по своим дворам, потому что ни с кем ни о чем говорить не хотела… Оно и понятно: ведь она знала больше, чем все они, вместе взятые. Но Аня не знала главного: куда подевалась «начинка» «консервов»?… Зато это было известно Петру, и теперь за него оставалось только молиться… При любом раскладе, если станет известно об их причастности к исчезновению «начинки» — можно подводить под биографией финальную черту…
Крепенький выбеленный домишко уже выглядывал из-под ореха, когда машина мэра промчалась мимо, а консульская затормозила у зеленого палисадника. Из машины вышли Серж с пожилым господином весьма приятной, чисто французской наружности: он был сухощав, с седыми волнистыми волосами, подстриженными в гоголевское каре, одет в безукоризненно отглаженный светло-коричневый костюм, но без галстука, в рубашке цвета банановой кожуры с подчеркнуто демократичным апашем. Наследник Салиасов-Голубятниковых поздоровался, поцеловал хозяйке руку и представил своего спутника. Импозантный гость оказался атташе по культуре, который курировал разные перспективные культурные проекты французского толка. Анна пригласила гостей в дом и предложила кофе. Человек, исполнявший обязанности шофера, остался в машине.