— Простыня?! — просипел инспектор, несколько раз моргнув, словно не верил своим глазам. — Брифли, вы что же, дурачите нас?
— Вовсе нет, — с усмешкой ответил шеф, наслаждаясь всеобщим удивлением. — Но следы могут быть разными, э? Пора бы вам это уже знать, голубчик! — и, полюбовавшись, как при этом слове перекосило бедного инспектора, он продолжил уже серьезнее: — На самом деле вся сложность этого дела заключается в том, что на него все смотрели под неправильным углом, э?
— И какой же правильный? — подал голос доселе молчащий мистер Браун.
На полицейских он косился без особой приязни, однако против их присутствия не возражал.
— Во-о-т! — мистер Брифли воздел палец. — Вы думали, что это дело или об убийстве, или о предательстве, так?
— Генри не мог! — возмутилась сестра мистера Пикока, привставая в кресле. На ее желтоватом лице рдели гневные пятна. — Он был верен…
— Тихо! — подняв руку, попросил мистер Брифли с нажимом. — Всему свое время, э? Так вот, это не было убийство. Но не было и предательства. Это была естественная смерть!
— То есть он сам разбил голову и сбросил себя в канал? — с иронией осведомился мистер Браун. — Поймите меня правильно, мистер Брифли, мне говорили, что у вас отличное воображение. Однако мне не нужны сказки.
— Никаких сказок, — вздохнул мистер Брифли и обратился к даме под вуалью. — Ведь так, миссис Огден?
Она промолчала, только плечи дрогнули.
— Послушайте, — продолжил он очень мягко. — Давайте я расскажу, как все было, а вы меня поправите, если что, э?
Она судорожно кивнула и вынула из сумочки платок.
— Итак, у вас была любовная связь с Пикоком. Встречались вы раз или два в неделю — в те дни, когда не было экономки. Пикок был неприхотлив и вполне мог перекусить в кафе или вообще обойтись консервированным супом и компотом из персиков, э? Обычно вы встречались прямо дома у Пикока, но иногда вместе обедали, так?
— Да, — тихо сказала она, комкая тонкий платок затянутыми в кружевные перчатки пальцами. — Поймите, я… Мой муж не простит!
Инспектор крякнул и отвернулся, пробормотав что-то о том, что раньше надо было думать.
— Итак, — пропустив мимо ушей это высказывание, продолжил мистер Брифли, — примерно две недели назад вы встретились в парке. Собирались пообедать в ресторанчике на набережной, э? — он вопросительно посмотрел на миссис Огден, и она кивнула. — Вы говорили о чем-то, присели на лавочку, а потом ему вдруг стало плохо, а?
— Он… Он просто взял и умер! — она всхлипнула и прижала платочек к глазам. — Взял и умер!
— Вы перепугались, бедняжка, — сочувственно вздохнул мистер Брифли. — И убежали, э?
— А что мне оставалось делать? — вскинулась она. — Я ведь не могла позвать на помощь! Приехала бы полиция и… Мой муж бы все узнал!
— Ну и ну! — проскрежетал инспектор. — Вы знаете, как это называется? Препятствование полиции!
— Не надо, голубчик, э? — попросил мистер Брифли вкрадчиво. — Позвольте, я продолжу… Спасибо. Итак, миссис Огден убежала, а на тело наткнулись… хм, полицейские, э?
— Так вот почему… — вскинулся инспектор.
Шеф перебил, повысив голос:
— Помолчите, Робинсон! — от такой наглости тот онемел, и мистер Брифли, улыбнувшись довольно, продолжил: — У Пикока в кармане был бумажник с визитными карточками и документами, э? И крупной суммой, я полагаю… — он сделал паузу и уточнил, повернувшись к миссис Огден: — А ключи вы забрали, голубушка, а?
Она кивнула и объяснила сдавленно:
— Я должна была взять кое-какие вещи.
— Благодарю, — усмехнулся мистер Брифли. — Итак, полицейские, к несчастью бедного Пикока, оказались… эээ… нечисты на руку. Они присвоили кошелек, а потом решили взглянуть, нельзя ли чем поживиться в доме. Чья это была идея? Ваша, Джоунз? — он вопросительно взглянул на констеблей, стоящих рядом с креслом инспектора, и сам себе ответил: — Ну, так это вообще-то не важно. Найти экономку оказалось несложно, раздобыть у нее ключи — тоже, рассказав какую-то историю о проверке подозрительного шума. Тело бедняги Пикока вы перетащили в дом и вечером устроили там возню. И свет зажгли, чтобы Пикока считали еще живым, э? Ну а потом раздробили ему голову и выкинули в реку… Это они, миссис Дадли?
— Это они! — подтвердила экономка хладнокровно. — Я их узнала!
Сестра Пикока сидела, прижимая платок к губам, и тихо плакала.
— Что вы несете? — возмутился названный Джоунзом. Лицо его побагровело, на висках вздулись вены. — Чушь! Какое мы имеем отношение к этому всему?