— Тут не подслушают, — объяснила она свой странный выбор и, держа в руках так и не открытое меню, сходу ошарашила меня вопросом: — Так что у тебя с Эрнестом?
Мне не понравились инквизиторский тон и взгляд с недобрым прищуром.
— Ничего! — отрезала я, глядя ей в глаза. — Мисс Брифли, как вы могли подумать…
— Оставь! — отмахнулась она и скомандовала незаметно возникшему у столика официанту: — Два кофе и пирожные.
— Какие изволите? — почтительно осведомился он.
Она на мгновение задумалась.
— Разные. Что-нибудь ореховое, думаю, найдется? И еще лимонные. И меренги. Хватит, пожалуй.
— А как же талия? — чуточку насмешливо поинтересовалась я, когда официант удалился.
— Ничего, иногда можно, — Эрнестина потерла переносицу и, вздохнув, спросила напрямик: — Скажи, Эрнест к тебе… пристает?
— Немного, — призналась я. — Но это не всерьез. Наверное, по привычке.
Эрнестина отвернулась.
— Честно говоря, — вдруг призналась она, глядя на неспокойное море, — я не думала, что ты согласишься у него работать.
— Зачем тогда вы дали мне рекомендации?
— Ты очень просила, — вздохнула Эрнестина и обернулась. — И брось это «вы»! Я слишком устала для такой чуши.
Я лишь теперь заметила синяки под прекрасными темными глазами, покрасневшие белки, чуть опущенные уголки губ.
— Как скажешь.
— Виолетта, — Эрнестина смотрела на меня серьезно и устало, — видишь ли, Эрнест, он…
Она замялась, поколебалась и начала снова:
— Я очень люблю своего брата, но он…
— Он любит женщин, — закончила я, теребя жесткий ремешок сумочки. — Ты это хотела сказать?
— Да, — кивнула она с облегчением.
Я улыбнулась через силу.
— Но почему ты предупреждаешь об этом меня, а не…
— А не Эрнеста? — подхватила она и подняла руку. — Виолетта, я хорошо знаю своего брата. Убеждать его в чем-то бессмысленно. К тому же, уж прости, я не стану с ним ссориться ради тебя. А вот тебе советую подумать. Эрнест поматросит и бросит, а…
Она запнулась, и я подхватила в свою очередь:
— А общество обвинит в легкомыслии меня.
Эрнестина напряженно кивнула, не отводя взгляд.
Если уж она опустилась до столь простонародных выражений, значит, она и вправду была встревожена.
А ведь мы никогда не были подругами! Так вышло, что в наш пансион она пришла уже совсем взрослой. Я никогда не спрашивала, отчего она сменила школу.
— Спасибо! — искренне сказала я. — И за предупреждение, и за заботу. Можешь не волноваться.
— Рада, что мы друг друга поняли, — произнесла она, но радости в ее тоне не чувствовалось…
Мистера Брифли к врачу сопровождал конвой.
Со стороны все выглядело прилично: заботливая сестра и верный секретарь слишком беспокоились о больном, чтобы оставить его без присмотра.
В действительности же Эрнестина зорко следила, чтобы брат не сбежал, а вот свою роль в этом действе я понимала смутно.
Даже вдвоем задавить мистера Брифли массой мы бы не смогли.
Но, глядя на прямую спину Эрнестины, я не сомневалась, что любая попытка к бегству будет решительно пресечена…
Доктор Берч занимал старинный особняк на «Улице врачей», как прозвали здесь Огден-стрит. На курорты многие приезжали не только ради отдыха, но и для поправки здоровья, поэтому медицинские услуги пользовались немалой популярностью.
Признаюсь, вчера мне пришлось попотеть, чтобы столь срочно записать шефа к врачу. Однако вряд ли мистер Брифли был за это благодарен.
Перед входом в обитель медицины он тоскливо вздохнул и передернулся. Эрнестина не дремала: сжала локоть брата и что-то прошипела ему на ухо.
Шеф вздохнул еще горше и отдался в руки судьбы…
Мистера и мисс Брифли доктор встретил лично и пригласил в кабинет.
Меня в святая святых не пустили. Я осталась ждать в шикарной приемной, коротая время за дамским журналом и втихомолку наблюдая за секретарем доктора, которая печатала невероятно быстро, заставляя меня испытывать профессиональную зависть.
Плотно закрытая дверь почти не пропускала звуков, потому я скучала над фотографиями нарядов (какой смысл их разглядывать, если мне это теперь не по карману?) и украдкой позевывала.
Заснуть в мягком кресле мне не давал только стук пишущей машинки.
Из дремоты меня вырвал гневный голос шефа:
— Нет! Ни за что!
Ответ доктора разобрать не удалось, сплошное «бу-бу-бу».
Зато хорошо поставленный голос мистера Брифли легко проникал сквозь стены.
— Вы меня уморить решили, а? Тина, это твоих рук дело?!