— Это все ваши выдумки! — вызывающе сказала она. — Ничего не докажешь, проклятая ищейка!
— Еще как докажу, — хмыкнул шеф. — И это же не ваше первое убийство, а? Готов поклясться, что вы прикончили свою сестру, а потом всем говорили, что она сбежала, так?
— Будьте вы прокляты! — словно выплюнула она, и некрасивое лицо с крупными чертами исказила ненависть. — Прокляты!
— Это вряд ли, — пожал плечами он.
— Но как вы догадались?! — спросила я, чувствуя, как начинает болеть голова.
— Она слишком быстро решилась на убийство, — не колеблясь, ответил шеф. — Чересчур легко. У любого человека есть моральные барьеры, их нелегко переступить впервые, а? Сестра Келли действовала слишком уверенно. Ей явно не привыкать убивать.
Следующие часы тянулись невыносимо долго. Обыск, допросы, бесконечные листы, усеянные громоздкими канцелярскими оборотами…
Ради мистера Брифли, которого доблестный полицейский инспектор узнал сразу, хоть они и не были знакомы, с нами постарались закончить как можно скорее. Но все же в гостинице мы оказались нескоро.
— Что теперь с ними будет? — спросила я, выйдя из такси, и поежилась. Теплый летний ветер вдруг показался мне прохладным.
Шеф вздохнул.
— Вряд ли полиции удастся доказать вину Нила в смертях его пациентов. Вы же понимаете, копать там много, да и есть вероятность, что все неудачные опыты он ставил на военнопленных, еще в Дойчляндии. А местные пациенты не станут подавать заявления.
— Зато государственную измену доказать проще, — заметил Стивен, набросив мне на плечи свой пиджак. Я благодарно ему улыбнулась, и он продолжил: — Он ведь перешел на сторону врага.
— Да, — кивнул мистер Брифли. — Но у него есть шанс сторговаться. Лекарство за свободу, а?
Я отвернулась.
— Мисс Мэйси ни в чем не виновата, — продолжил шеф со вздохом («Ах, какая женщина!) и, подумав, поправился: — Во всяком случае, она утверждает, что ничего не знала. Так что ее отпустят, как только закончат допрос. А сестру Келли будут судить за покушение на меня. Доказать убийство сестры вряд ли удастся. За давностью лет, э?
— Понятно, спасибо, — вежливо сказала я, стараясь побороть неприятное чувство. Оправдывает ли цель средства? Стоило ли это лекарство того? Я встряхнулась и напомнила: — Мистер Брифли, вы обещали посмотреть Эдди. Если, конечно, вы еще в состоянии.
За спасительную соломинку он не ухватился.
— В состоянии, — со вздохом признал он. — Летти, распорядитесь насчет чашечки кофе, а?
— Что нужно делать мне? — деловито уточнил Стивен, но я вдруг шестым чувством ощутила его напряжение.
— Мальчик любит животных? — уточнил шеф.
— Да, — лаконично ответил Стивен, — кошек.
— Тогда договоритесь с портье, чтобы он нашел кошку. На кухне там, или еще где. И дал поиграть мальчику. Это поможет ему открыться.
Стивен коротко кивнул и ушел, а мы отправились пить кофе…
Через полчаса лакей пригласил нас в номер Торнтонов.
Я встала в сторонке, стараясь никому не мешать.
Почти всегда признаком проклятия является некое физическое уродство. Но иногда, очень редко, изъян скрыт внутри, заставляя мучительно сомневаться…
Стивен напряженно улыбался, делая вид, что читает книгу.
Эдди на полу возился с кошкой, которая покорно сносила его навязчивые «ласки».
Мистеру Брифли хватило нескольких секунд. Он на цыпочках, удивительно грациозно для столь тучного тела, приблизился к мальчику, и, закрыв глаза, повел носом.
— Да! — короткое слово прозвучало приговором.
Стивен на мгновение смежил веки.
— Спасибо, — он коротко кивнул мистеру Брифли и присел на корточки рядом с братом. — Эдди, кошке больно. Разве ты не видишь?
— Кош-ка! — по слогам, с запинкой, произнес мальчик, доверчиво глядя на него. И притиснул к груди умученное животное.
— Давайте подышим воздухом, — предложил мне мистер Брифли негромко.
Я кивнула, соглашаясь.
Мы молчали, пока не оказались вдвоем за столиком ресторана.
Мистер Брифли сделал заказ, и нам принесли аперитив.
— Но за что?! — не выдержала я. — Такой хороший мальчик. Разве в нем может быть зло?
— Летти, — укоризненно произнес шеф. — Какое еще зло? Что вы вообще знаете о проклятии, а?
— Проклятие — это проявление гибельного дара, печать Отца Зла на душе и теле, — ответила я вызубренной в пансионе фразой. — Но…
— Нет никакой печати! — перебил мистер Брифли. — Понимаете, Летти? Это все выдумки!