— Конечно, мистер Брифли, — откликнулась я.
В конце концов, это моя работа!
Он покосился на меня, кажется, с сомнением. Затем подскочил к тому самолету, отдернул покров и скомандовал:
— Нюхайте!
— Простите? — я не сдвинулась с места.
Столь странных указаний он мне еще не давал.
— Нюхайте, а? — повторил он нетерпеливо. — Ну же, Летти!
Недоставало только команды: «Фас!»
Я и чувствовала себя собачонкой, которую строгий хозяин тыкает носом в учиненное безобразие.
Приблизилась к телу я под недовольное: «Смелее, Летти, а? Ну что вы там не видели?»
Осуждающий взгляд он проигнорировал со стойкостью первых христиан, искушаемых к греху.
Ничего не поделаешь — я закрыла глаза и резко втянула воздух…
— Ну, что там? — поинтересовался мистер Брифли нетерпеливо.
Он буквально дышал мне в спину.
— Не знаю, — я инстинктивно отодвинулась, и по лицу шефа промелькнула тень.
Или мне это померещилось?
— Ну же, Летти, — проворковал он как ни в чем не бывало. — Вы же умница, вы сможете, а?
— Больше всего пахнет кровью, — призналась я, старательно не глядя на запекшуюся рану. При жизни Остин Вуд наверняка был очень красив, и смерть ничуть его не уродовала. В широко открытых карих глазах застыло детское удивление. Я опустила взгляд и продолжила: — еще табаком, видимо, он был заядлым курильщиком. И что-то техническое, я в этом не разбираюсь…
При каждом моем слове шеф одобрительно кивал.
— И что еще? — подбодрил он нетерпеливо, когда я умолкла. — Ну же, Летти! Для моего носа все это, — он обвел ангар рукой, — чересчур, э?
— Не знаю, — раздраженно ответила я. — Я ведь не нюхач! Вроде бы что-то знакомое…
— А вы попробуйте, — проворковал он, склонившись ко мне. — Ну, что вам это напоминает, а?
И почти ткнулся лицом не в шею, вздохнул глубоко…
От любопытных взглядов нас частично скрывала махина самолета, и мистер Брифли бессовестно этим пользовался. Взывать к его совести было бессмысленно — таковой у него отродясь не водилось.
Надо признать, цели своей он добился: с перепугу я наконец вспомнила и решительно выпалила:
— По-моему, так пахло от нашего садовника!
— Кхм, — сказал мистер Брифли, отстранившись. Смотрел он на меня, как на некое диковинное животное. — Летти, вы уверены?
— Да! — подтвердила я.
— Удобрениями? — недоверчиво переспросил он. — Или какой-нибудь отравой от пчел, а?
— Нет, — покачав головой, усмехнулась я. — Дешевой выпивкой и какими-то цветами.
Глаза мистера Брифли вспыхнули, как два маленьких солнца, и он вдруг схватил меня в охапку.
— Вы — чудо! — с чувством заявил он.
— Мистер Брифли! — пискнула я. — Отпустите!
Кто-то очень вовремя (или не вовремя, тут как посмотреть) сзади кашлянул.
— А, Гарри, — констатировал шеф, не оборачиваясь, и неохотно разжал руки.
— Как ты узнал?.. — удивился майор Чандлер и сам себе ответил: — По запаху. Что тут?
Отрывистые реплики выдавали его волнение.
Главный механик с подчиненными маячили в отдалении, блюдя субординацию.
— Убийство, — просто ответил мистер Брифли. — Надо вызвать полицию, а?
— Нет! — коротко бросил майор и упрямо выпятил нижнюю челюсть. — На мою базу? Чтобы они тут шныряли и повсюду совали нос?
— На базу, — кивнул шеф, — да хоть к тебе под кровать, э?
— Эрни! — набычился майор Чандлер, но мистер Брифли только махнул пухлой ручкой, и майор до белизны сжал и без того узкие губы.
Смотрел он исподлобья, недобро и хмуро.
— Гарри, — вздохнул непривычно серьезный мистер Брифли, — ты же понимаешь, что убийство замять не получится, а?
— Я… не прошу… замять, — через силу выговорил майор, отведя взгляд. — Это не мог быть… несчастный случай?
— Думаешь, этот Вуд сам себе висок размозжил, а? — скептически хмыкнул мистер Брифли. — Головой о приборную панель бился, что ли?
— Там нет следов крови, — тихо заметила я.
— Вот именно, — энергично кивнул шеф, бросив на меня непонятный взгляд. — Гарри, не дури, а?
Майор с силой потер лицо руками, затем передернулся, как большой пес, и уставился на мистера Брифли.
— А ты не можешь сам найти? — с надеждой спросил он.
— Гарри, я же тебе говорил, что мало что могу в таких условиях, а? И вообще, я давно в отставке, — вздохнул мистер Брифли. — Война закончилась, и я больше не военный следователь, а?
И покосился на меня, наблюдая, какое впечатление произвел на меня.
Усмехнулся довольно — видимо, я его ожиданий не обманула — и продолжил мягко: