Капитан всерьез происходящее явно не воспринимал, зато доктор ярился за двоих. Он молчал, следуя приказу начальства, но выглядел при этом так, словно подавился чем-то колючим. Мистер Даглас напряженно кивнул.
— Отлично. — Мистер Брифли снова потер руки. — Тогда я вернусь в ваш кабинет, капитан, если вы не возражаете, э?
— Как вам будет угодно, — индифферентно ответил тот и вынул дорогой портсигар.
Шеф кивнул и вскочил.
— Да, еще одно, — уже на пороге обернулся он. — Уже опрошенным лучше бы сюда не возвращаться, а?
— Думаете, мы сговоримся? — не выдержал доктор. — Опять вы за свое, да?
— Эртон! — повысил голос майор. — Хватит. И вот что, идите первым. Марш!
Доктор до белизны сжал губы. Кажется, от бешенства у него даже запотели очки.
Он встал и на негнущихся ногах последовал за нами…
— Ну и что это было, а? — укоризненно поинтересовался мистер Брифли, едва за нами закрылась дверь кабинета. — Я же тогда извинился, э?
Он удобно устроился в кресле.
— Извинился? — с трудом повторил доктор, нашаривая стул, но садиться не стал. — Да вы мне жизнь сломали! Вы, жирный болван!
— Ай — ай, — покачал головой шеф, складывая руки на самой выдающейся части своего тела. — Никто вам ничего не ломал, а?
— Ну да! — с сарказмом проговорил доктор. Казалось, еще немного — и он набросится на обидчика. — Вы облили меня грязью, вы…
— Сядьте, Эртон! — скомандовал мистер Брифли. — Ну!
Тот оторопело посмотрел на него, потом перевел взгляд на стул, в спинку которого вцепился, как в спасательный круг.
И наконец сел, бессильно опустив руки.
Шеф довольно кивнул.
— Ну, уже лучше. И чего вы так взбеленились, а?
— Вы обвинили меня в подпольной продаже лекарств, — буркнул доктор. От него отчетливо пахло алкоголем, а ведь еще не было и полудня! — А потом просто сказали, что поспешили! Вы хоть представляете, что сделали с моей жизнью?!
— Не преувеличивайте, — отмахнулся мистер Брифли.
— Я не преувеличиваю! — побагровел доктор. — А то вы сами не знаете, как это бывает: то ли я украл, то и у меня украли… Меня заперли в этой вонючей дыре!..
— Да-да, — кивнул шеф с фальшивым сочувствием. — А еще я виноват, что вы в детстве писались в штаны, э?
— Да вы!.. — доктор вскочил, но под взглядом шефа вдруг поник и сгорбился. — Вы правы. Я — ничтожество.
— Ну-ну, не впадайте в самоуничижение, — мистер Брифли покачал головой и продолжил жестко: — Садитесь и рассказывайте!
— Что рассказывать? — пробормотал доктор потерянно.
— Все, — махнул рукой мистер Брифли…
На мой скромный взгляд, ничего особенно интересного он не сообщил. Около месяца назад стали происходить странные события. Двигатели самолетов по непонятным причинам отказывали, а летчики в один голос жаловались на странное недомогание, однако доктор ручался, что до полета все они были здоровы…
Когда мистер Брифли его отпустил, он только кивнул и ушел, шаркая ногами, как старик.
— М-да, — пробормотал шеф и покачал головой. — А ведь подавал надежды!
— Не понимаю, — призналась я. — Я думала, он вас ненавидит…
— Он ненавидит себя, — вздохнул мистер Брифли и утомленно прикрыл глаза. — Просто некоторым людям надо винить кого-то в своих бедах, а?
Ответить я не успела: дверь распахнулась под уверенной рукой хозяина этого кабинета.
— О, капитан Уоллис! — обрадовался шеф. — Проходите, а?
— Вы очень любезны, — покривился капитан. Уселся, поддернув брюки, чтобы не дай бог не помять тщательно наутюженные стрелки. — Надеюсь, вы не думаете, что я как-то причастен… к этой истории?
В голосе его звучало снисходительное презрение. Ни дать, ни взять феодал, снисходящий до беседы с какими-то крестьянами. И не скажешь, что вчера он расточал мне комплименты!
— Кхм, — мистер Брифли уставился на него с интересом. — Кто знает, а?
— Чушь, — бросил капитан. — Зачем мне было его убивать?
— Ну, — мистер Брифли пожал плечами, — тут могут быть разные версии… Например, что у вас с Вудом были… эээ… близкие отношения.
И умолк, предвкушая реакцию. Его лысина блестела, словно смазанная маслом.
За мистера Брифли можно не тревожиться: если у собак показателем отменного здоровья является холодный нос, то у моего достопочтенного шефа — сверкающая макушка.
До капитана Уоллиса дошло не сразу. Понимание проявлялось на его лице медленно, как изображение на фотопластине.
— Да вы ополоумели! — выдал он уже безо всякого политеса. — Какие еще, к черту, близкие отношения?!